Ровно через 10 минут прослушивания продолжать исследования не было никакого смысла, и, несмотря на честность, бескомпромисность работы «АЗЪ», теперь Стас был полностью уверен в своей исторической миссии.
Зауберу было совершенно ясно, что Черепаху никогда не удастся примкнуть к Левым, а те в свою очередь не станут особо парить мозги, и выяснять степень анархизма данного субъекта. Так, сочинялась ещё одна легенда. Так начиналась борьба против народной панк группы "АЗЪ*.
Поезд подошел к платформе, и «скины» с шумом выкатились на платформу. Один из них сильно толкнул прилично одетого, по виду интеллегеника. Заступаться за очкарика никто не стал потому, что все, кто втдел это- сделали вид, что не видели.
— Значит так, — сказал главный, — мы сейчас забьём иноверцев, это тех арбузников, которые на нашей земле торгуют, они и есть враги. " Смерть хачам! " Всем остальным, как получится, скорее всего как всегда.
Когда II бритых в бомберах и высоких тяжелых ботинках бросились вперед на палатки торговцев, вокруг возникла паника. Кто то из прохожих бросился через, дорогу, визг тормозов машин и гудки тревожно оповестили окрестность о беспределе. Другие прохожие просто стояли, словно приклеились к месту. Были и такие, которые криками одобряли действия фашистов.
В это самое время я со своей герлой оказался в эпицентре действий.
— Можешь строить из себя крутого, но не здесь, — сказала она, к тому же, как мы отсюда вырвемся, нам раньше намылят задайцу. Не видно ни одного мента поблизости, давай сваливать отсюда!
— Мы им неинтересны сейчас, — сказал я.
— Ты блефуешь Черепах, кусок мозгов. — Их в десять раз больше!
Я — панк, и, единственное, что меня по настоящему волнует, это музыка. Боже ты мой, моя герла спасла мою жизнь, если в конце каждой драки я не оставался бы цел, то уже бы был дохлым на все сто.
Когда мы, дав дёру, очутились в безопасности, мои, размышления продолжились. Сидя в кафешке и попивая пивцо, всё же я склонен думать, что правосудие — будь это хоть за бугром, сажает невинных, и оставляет настоящих преступников на свободе, чтобы те терроризировали обывателей, а это наши с вами папы и мамы, и чтобы стражи порядка не остались без работы, и чтобы Дума придумывала всё более драконовские законы.
Доёбываться до всевозможных людей дело не ганковское. Просить монетку, скорей так, из мысли, что просто естественно. Тем не менее, любой мент может задержать тебя за бродяжничество. Я знал одного панка, у которо была коронная фраза: НЕНАВИЖУ МЕНТОВ. Я, БЛЯДЬ, ИХ ПРОСТО ОХУЕННО НЕНАВИЖУ! Они закон против всех, а огромная масса честных людей их боится. Только вот где милиция, когда скиновские кулаки и тяжелые ботинки хуячат по панковскии лицам и яйцам. Бабах! И панки выплёвывают сгустки крови и кусочки родных зубов. Ещё бабах! Подвыпивших только что весёлых «ирокезов» забивают до мяса. Московские газеты пишут, но только не настоящую правду. Ни одни бритые не любят панков. Не успела из народной памяти стереться люберецкая кодла, как новые гопники — идейные хулиганы, принялись за дело.
