Пальцы Рэйфа расстегнули ее платье, губы спустились вниз по шее. Он расстегнул корсаж, за которым оказалась тонкая сорочка, и осыпал легкими поцелуями ее плечи, шею, грудь…
У Кэтлин захватило дыхание. Она никогда раньше не испытывала такого острого наслаждения… Ее кожа горела от каждого прикосновения, все тело трепетало и вздрагивало, отданное его власти.
Ее пальцы запутались в его волосах, она выгнулась ему навстречу, повинуясь не совсем осознанному желанию.
Рэйф понял. Дрожащими от страсти руками он снял с нее платье, а потом разделся сам.
Он прекрасен, подумала Кэтлин, его тело совершенно. Красновато-коричневая кожа была покрыта легкими черными волосами на руках, ногах и на груди. На левом бедре светлел небольшой шрам, и ей захотелось узнать, от чего он. Но Кэтлин забыла о своем вопросе, когда Рэйф лег и снова обнял ее.
Она застонала от почти непереносимого удовольствия, когда его обнаженное тело прижалось к ней, прошептала его имя, когда он снова начал целовать ее, гладить спину и бедра. Его язык обжигал, словно пламя. Она стала невесомой и забыла обо всем, погрузившись в неведомые и неожиданные сладостные ощущения. Почему она ждала так долго, не позволяя ему любить себя? Почему она потеряла столько дней, раскаивалась она, и столько ночей? Она давно могла наслаждаться его объятиями, прикасаться к нему, целовать его, узнавать его сильное, мускулистое и такое желаемое тело!
Его дыхание было обжигающим, когда он прошептал ее имя, сказал, что она прекрасна и желанна… А потом он оказался сверху, накрыв ее тело своим, раздувая пламя их страсти…
Кэтлин смотрела на Рэйфа, охватив его шею руками и выгнувшись ему навстречу. Ее пронзила острая режущая боль, а потом волны невероятного наслаждения подхватили ее, укачивая глубокими движениями внутри ее. Я умираю, смутно подумалось Кэтлин, невозможно выдержать такую страсть, такое наслаждение…
Время исчезло, реальность потускнела, и во всем мире остались только они, соединенные в восхитительном объятии, движущиеся в древнем ритме любви.
– Рэйф, о, Рэйф! – вскрикнула Кэтлин, когда последняя радужная волна захлестнула ее. Его тело содрогнулось в последний раз и замерло. Он долго лежал не шевелясь, прижавшись лицом к ее шее, прерывисто дыша.
Она крепко обнимала его, не желая, чтобы это кончалось. Теперь она – часть его, а он – часть ее. На этот краткий миг они стали действительно одним целым. Она еще никогда не чувствовала себя такой счастливой, такой просветленной…
