Она схватилась за поводья, но животное встало на дыбы, закатив глаза: мустанги быстро приближались к ним.
Выругавшись, Рэйф ударил пятками по бокам своего коня, и тот понесся вперед, как стрела. На скаку Рэйф подхватил с земли Кэтлин и стремительно поскакал вниз по узкой тропе.
Во рту у Кэтлин стало горько, когда она, оглянувшись через плечо Рэйфа, увидела, как ее лошадь споткнулась и упала под копыта табуна. Если бы не молниеносное вмешательство Галлахера, ее растоптали бы сотни копыт. Содрогнувшись от этой мысли, она прижалась лицом к шее Рэйфа, вцепившись в него изо всех сил.
Пыль наполнила ее ноздри, топот копыт, фырканье и ржание мустангов эхом отдавались в ушах, заглушая биение сердца. Она чувствовала тепло руки Рэйфа, державшего ее за талию. Он пришпорил лошадь, и она услышала, как он шепотом выругался.
Лошадь споткнулась, и Кэтлин вскрикнула.
Рэйф резко дернул за поводья, поднимая вверх голову лошади, та напряглась и выпрямилась.
Рэйф крепко прижал к себе Кэтлин. Он чувствовал, как она дрожит в его объятиях. Он хотел подальше отъехать от табуна и снова стал погонять свою лошадь.
Они проскакали уже несколько миль, когда тропа, наконец, стала шире и Рэйф увидел просвет между деревьями. Он направил лошадь влево, отгоняя шляпой мустанга, пытавшегося следовать за ними. Еще несколько минут – и табун промчался мимо.
Кэтлин облегченно всхлипывала, когда Рэйф остановился под высоким дубом. Она почувствовала, как он убрал руку с ее талии, но не отстранилась. Быть возле него, держать голову у него на груди было так хорошо…
Когда Кэтлин пришла в себя, она обнаружила шершавую рубашку из оленьей кожи у себя под щекой, услышала запах пыли и пота, почувствовала мускулистую руку, снова очутившуюся у нее на талии. Но сильнее всего она чувствовала, как его бедра прижимаются к ее ягодицам.
Смущенная близостью, она отстранилась, отводя взгляд. Отважившись, наконец, взглянуть на него, Кэтлин с негодованием увидела, что Рэйф дерзко улыбается, явно наслаждаясь ее смущением.
– По-моему, вы можете уже отпустить меня! – резко сказала она.
– Как пожелаете, – послушно ответил он и, взяв ее ладонь в свою большую смуглую руку, опустил ее на землю.
Тут появился Бренден.
– Что тут, черт побери, происходит?! – гневно потребовал он ответа. – Кэтлин, я ведь велел тебе оставаться дома.
– Я знаю, папа, но…
– Твоя глупость стоила нам прекрасной лошади, юная леди, – продолжал Бренден. Лицо его покраснело от гнева, он почти кричал. – Может, желаете вернуться и взглянуть, что от нее осталось?!
