Неожиданный приступ ревности заставил Рэйфа крепко сжать челюсти. Итак, Уайли неравнодушен к дочери хозяина. От этой мысли появился неприятный привкус во рту. Помрачнев, Рэйф сконцентрировал все внимание на сочном бифштексе у себя на тарелке. Что бы там ни происходило между Абнером Уайли и Кэтлин Кармайкл, это касалось только их двоих, но не его.
Кэтлин не сказала во время обеда больше ни слова, и ее угрюмость помешала вести обычные разговоры за столом. Едва поев, Уайли и другие работники извинились и встали. Остался только Лютер. Он откинулся на спинку стула и свернул папиросу. Он знал Кэтлин чуть ли не с рождения и был уверен, что на этот раз ее злость не продлится долго. Во время путешествия на запад ей было из-за чего злиться: нападения индейцев, плохая погода, упрямые мулы и вечная нехватка воды. Но злость ее длилась не больше нескольких минут, а потом она снова была вместе со всеми, стараясь делать все, что только могла, подбадривая остальных и уверяя их, что завтра все изменится к лучшему. Он никогда не видел, чтобы она расстраивалась надолго, не считая того случая, когда были убиты ее братья…
Лютер задумчиво посмотрел через стол на метиса.
– Ты объезжал когда-нибудь лошадей?
– Бывало. Лютер кивнул.
– Мы потеряли лучшего ковбоя в прошлом году. Уайли хорош, но грубоват. Тяжелая рука, понимаешь?
Рэйф тоже кивнул.
– Нам бы пригодился такой человек, – обратился Лютер к Брендену.
Тот пожал плечами.
– Хочешь эту работу, Галлахер?
– Естественно. Это не то, что гоняться за коровами.
Лютер хмыкнул. Любой нормальный мужчина предпочитает работать с лошадьми, а не со скотом.
– Значит, договорились. Когда загоним этот табун, у тебя будет достаточно работы до осени.
– Меня это тоже вполне устраивает, – ответил Рэйф, бросив взгляд на Кэтлин. Она сидела прямо, не сводя глаз с чашки, которую держала в руке. Гневный румянец на щеках пропал, но глаза были по-прежнему неспокойны.
Через пару минут Бренден извинился и встал из-за стола. Рэйф ушел почти сразу после него, и Кэтлин с Лютером остались одни.
– А он не любитель поговорить, – заметил Лютер. – Полукровка, я хотел сказать.
Кэтлин пожала плечами.
– Может, ему нечего сказать.
– Может, и так… А может, и нет.
– Я еще никогда не слышала, чтобы ты взял кого-нибудь на работу без всяких рекомендаций, и даже не посмотрев, как он работает.
– Верно. Но я видел, как он обращается с этой вороной кобылой. Он знает лошадей как самого себя, это уж точно.
