– Не забудь про этого военного, Баркстеда. Полагаю, он красив и привлекателен?
– Для человека его возраста. – Она чуть было не добавила «Он был при Ватерлоо», но передумала. Именно там Дэр получил свое ужасное ранение. – Он водил меня в Музей восковых фигур, в Египетский зал. И ему известны все лучшие скандалы.
Он поднялся на ноги и бросил тряпку в тазик.
– Тебе нужно найти какую-нибудь веселую даму, которая бы сопровождала тебя повсюду.
Было ясно, что он не одобряет посещение Музея восковых фигур, Египетского зала и особенно скандалов. Неужели он и впрямь стал таким занудой?
Внезапно ей захотелось вернуть старого Дэра, увидеть его прежнюю улыбку – дикую, яркую и такую заразительную. Она хотела, чтобы он пошутил, предложил какую-нибудь сумасшедшую проделку и позвал ее присоединиться к нему.
Ему было всего лишь двадцать шесть. Конечно, война, раны и другие проблемы сломили его дух, но ведь никогда не поздно начать жить заново.
Он все еще был стройным, но стал сильнее, с широкими плечами и крепкими мускулами. Его лицо тоже преобразилось. В изгибе губ и в глазах появилась уверенность. А светло-каштановые волосы были пострижены по последней моде, а не разбросаны по воротнику, как он носил их в дни своей молодости.
Может быть, ему и идет сдержанность…
Он приподнял бровь, как бы удивляясь, о чем это она думает. Девушка попыталась встать с кровати.
– Мне и вправду нужно попасть домой, Дэр. Иначе моя служанка поднимет шум.
– Подожди минутку. Я найду тебе что-нибудь из одежды Теи.
Он вышел, а Мара наконец-то смогла восстановить дыхание и собраться с мыслями.
Тея была леди Доротея Дебнем, младшая сестра Дэра. Мара читала о ее представлении в свете прошлой весной. Все связанное с Дэром вызывало ее интерес. Даже о том, что его нашли живым, Сент-Брайды узнали из газет. Целый год сын герцога Дебнема считался погибшим при Ватерлоо.
Газеты печатали полную историю: как его лошадь погибла под ним от пули, а самого всадника затоптала конница, переломав ему несколько ребер и нанеся опасную черепную травму, отчего он на довольно долгое время потерял память и даже не знал, кто он такой.
За ним ухаживала добрая бельгийская вдова, которая давала ему опиум, чтобы облегчить страдания, но дозы были такими большими и это продолжалось так долго, что он в конце концов пристрастился к наркотику.
Мара понимала это. Как можно наблюдать за страданиями другого, когда облегчение под рукой? Но стоит только привыкнуть к опиуму, отказаться от него становится очень трудно.
