Странно себя чувствуешь, когда тебе читает лекцию по квантовой физике коп. Мне хотелось задать ей десять тысяч вопросов о ее образовании и карьере, но тут Декстер встал и достал из кармана рацию. Сказав в нее несколько слов, он обратился ко мне:
- Нам пора. - Он пожал мне руку, потом кивнул в сторону Старр: - Она считает вас интересным. Да поможет вам теперь Господь.
Я поглядел на Старр, ожидая прочитать на ее лице такое же удивление или хотя бы раздражение, но она осталась совершенно невозмутимой. И тоже встала. Проходя мимо, она дружески толкнула меня бедром.
- Чао, Лари. До сути твоей собачьей проблемы доберемся в следующий раз.
Я посидел еще минуту, чувствуя себя счастливым и немного вымотанным. Дело было не только в притяжении (и ура! оно, кажется, взаимное). Удовольствие от общества Старр было подернуто печалью по Линде Забо. Я кое-что рассказал о видеозаписи, но отдал ее со странной неохотой, когда копы попросили на время - а ведь принес ее сюда как раз с этой целью. Глупо, конечно, но хотелось оставить кассету себе.
Плюс работы криминального хроникера в том, что не надо присутствовать на заседаниях городского совета и слушаниях местных комитетов. Минус - полный спектр человеческих невзгод: от кражи рюкзака до убийства. В участке Юниверсити-Вест сидел прикованный наручниками к скамье подросток в мешковатых штанах. Он рыдал так, что от соплей и слез промокла футболка.
- Что с ним? - спросил я дежурного.
- Отдубасил друга скейтом, - отозвался тот. - Из-за пачки сигарет. Бедняге теперь потребуется пластическая операция. - Он подался через стол к подростку. - Эй, Сейдж, тебе уже шестнадцать. Знаешь, что это значит?
Все знают: ему достаточно лет, чтобы его судили как взрослого.
Парнишка как будто искренне раскаивался. Настолько, что его плач сумел прорваться сквозь эмоциональную пелену, которую Мойра называла моей «завесой безразличия». Выписав подробности происшествия из журнала, я решил убраться подальше от рыданий.
Я уже выходил из участка, когда это случилось: не успел я проследовать мимо высокой витрины с призами и наградными табличками, как верхняя полка просела, и на дно шкафа обрушилась лавина щепок и металлических конструкций. Хотя переднее стекло выдержало, грохот все равно получился оглушительный.
Подвывающий подросток разом умолк, из недр участка выбежали четверо копов и тут же застыли, разинув рты.
- Господи Иисусе, - вырвалось у одного из них. - Что вы такого сделали?
