– Так удобнее, – объяснил я, забрасывая сумки в багажник.
Гвиневера не стала дожидаться, пока я займу свое место или открою ей дверь, и попыталась сесть в машину – конечно же, справа. Увидела там руль и опять удивленно подняла брови:
– Забыла…
– Ты поведешь? – улыбнулся я.
– Не знаю… Разве можно?
– Наверное, не стоит. Ты ведь не привыкла к левостороннему движению. Так что садись слева от меня. Или сзади – как больше нравится.
– Да, у вас многое непривычно… Другие машины, другие правила движения. И не только движения. Словно другой мир.
– Так и есть. Ну конечно, мир тот же самый, но континент другой, тут никуда не денешься. В Америке, наверное, мне бы тоже многое показалось странным.
Дежурный, получивший хорошие чаевые еще при парковке, открыл шлагбаум практически мгновенно, и мы помчались по шоссе в Западный жилой массив. Ехать нужно было через весь город.
– Ни одного «Макдоналдса», – заметила Дженни, когда мы вырулили на Большую Садовую. – Только «Быстроед» да «Обжорный ряд» – я уже заметила по три таких заведения.
– «Быстроедов» было четыре. Когда проезжали второй, ты отвлеклась – загляделась на фонтан, что возле театра.
– Да, в нем купались дети. Еще холодно, а они лезут в воду…
– Пусть закаляются. К тому же один полез – другие не могут отступить. Здоровое соперничество, боязнь потерять лицо. Многие из них – будущие граждане.
За окном проплывали высотные здания: на первых этажах – магазины, выше – представительства компаний, банки, гостиницы. Жилых домов в центре почти не строили. Состоятельные граждане предпочитали селиться на окраинах, те, кто победнее, – в «спальных» районах.
Людей на улицах было мало – середина буднего дня. Рабочие и служащие заняты делом, праздношатающихся почти нет. Зато велосипедистов очень много, в основном молодые мальчишки и девчонки: посыльные, курьеры, развозчики заказов. Некоторые ехали вдоль обочины на роликах.
Дженни приглядывалась к людям.
– Все не так, как у вас? – улыбнулся я.
– Нет, велосипедистов хватает и в Америке, – ответила девушка. – Но столько людей со шпагами я увидеть не ожидала. Мне казалось, что шпаги носят в России не все.
– Конечно, право носить клинок дано не каждому. Со шпагами – только граждане.
– Понимаю.
– Тогда что тебя удивляет?
– Когда я смотрю на вооруженных людей, мне так и кажется, что они должны подраться. Знаешь, как в театре – если на стене висит ружье, оно обязательно стреляет.
– Мы не в театре. На центральной улице ты вряд ли увидишь потасовку – даже если будешь ходить здесь каждый день в течение десяти лет. Ссору – может быть. Но драться спорщики пойдут в другое место. Надеюсь, тебе не придется стать свидетельницей дуэли. Это не слишком приятное зрелище.
