Наконец он услышал, как Варя за окном проговорила:
– Федя, я уже два раза обед разогревала и больше разогревать не буду. Разогревай сам. Потому что это безобразие просто.
Вот в передней раздались шаги. Вовка понял, что Федя идет не один. Вот распахнулась дверь в комнату. Створка ее прикрыла тот угол, в котором томился Вовка, и он собрался было подать оттуда голос, но в этот момент Федя тихонько проговорил:
– Только, Натка, дай слово... дай самое настоящее честное слово, что ни за что никому не скажешь.
По мнению Вовки, секреты существовали только для того, чтобы он, Вовка, о них узнавал. Угол, в котором он стоял, из места заключения сразу превратился в очень удобное убежище. Вовка высунул на сторону язык, прикусил его и стал ждать, что будет дальше.
– Даю честное слово, – ответила Ната. – А в чем дело, Федька?
– Идем!
Федя провел Нату к себе в "кабинет", отгороженный от остальной комнаты двумя шкафами. Здесь стояли диван, стол с книгами, сваленными в кучу, и стул.
– Значит, Натка, даешь слово, что будешь молчать, даешь?
– Даю, – тихо проговорила Ната.
– Ладно! – Федя подошел к дивану и поднял сиденье. – Держи!
Ната уперлась руками в край поставленного на ребро матраца. И тут Федя молча, энергичными рывками стал вытаскивать спрятанные в диване вещи. Раз! – и на полу очутился туго набитый рюкзак, из которого торчали подшитые валенки. Два! – Федя бросил рядом с мешком стеганые ватные брюки и телогрейку. Три! – и к этим предметам присоединилась шапка-ушанка.
– Всё! Опускай!
Ната опустила матрац. Федя застыл над своими вещами, расставив ноги, упершись кулаками в бока. Муха села ему на нос, но он и не шевельнулся, чтобы ее прогнать.
– Что это? Для чего это? – тихо спросила Ната.
– Завтра вечером бегу на Север, – отчеканил Федя и стал смотреть, как открывается у Луны рот, как ползут вверх чуть заметные брови и как глаза из узких, похожих на щелочки, постепенно становятся круглыми.
– Федька-а! Сумасшедший! – протянула она чуть слышно.
– Да, Натка! Решил, понимаешь, так: если уж задумал работать на Севере, так надо готовиться к этому теперь.
– Ой, ма-мочки! – простонала Луна и села на диван.
Федя подошел к ней поближе и слегка усмехнулся:
– Ну, что ты охаешь? Только сейчас говорила, что сама убежала бы, если б была мальчишкой...
– Ой, Федька! Но я же вообще говорила... Я же просто так говорила, а ты... Ой, какой ты сумасшедший!
– Натка! Ты не ойкай, а лучше послушай, как у меня все продумано. И тогда поймешь – сумасшедший я или нет. Ребячья это у меня фантазия или нет. Будешь слушать?
