– От пола до потолка здесь сколько метров? - спросил Линикк.
– Метров пять… - предположил Прокопьев. - Да, пять метров.
– Вот, - сказал Линикк. - А каким существовал я? Девяносто метров на двадцать и восемь в ширину!
– Какие же у вас тогда были усы? - удивился Прокопьев.
– А-а-а! - махнул рукой Линикк. - Какие полагались. И все нутро мое завезли из Германии. Поверженной. В сорок восьмом. Прошлого века. Потом, понятно, заменили многое. А теперь у нас хозяева - паучки из сети-паутины. Меня же расписали в Гномы…
«Ну ладно… - успокаивался Прокопьев. - Я-то забоялся, что он меня в тяготы Нины, той, разревевшейся, с дурной прической, пожелает втравить и действий потребует, а у него, похоже, здравого смысла в голове и на три гроша нет…»
– У меня иные представления о гномах, - не смог все же удержаться Прокопьев.
– Ваши представления, - сказал Линикк, - ничего не изменят.
– Мое существование в мире, - вздохнул Прокопьев, - вообще ничего не может изменить.
– Вот это вы напрасно, - покачал головой Линикк. - Это как сказать. Вы о многом не знаете. А кое-что от вас может зависеть не только в мебелях, но и в судьбах иных людей. Да.
«Сейчас он опять начнет подсовывать мне Нину нечесанную», - возмутился Прокопьев.
– И что же на телеграфе нашем Центральном вы так и числитесь Гномом? - съехидничал Прокопьев. - Об окладе гнома я не спрашиваю из соображений приличия…
– Отчего же… - Арсений Линикк будто бы смутился, усы его углами потекли вниз, - отчего же… В штатном расписании я числюсь инженером по технике безопасности… Надзираю над кабельным хозяйством… оклад соответственный…
– Простите за бестактность, - сказал Прокопьев, - я ощущаю, что вы проявляете ко мне некий интерес. Или я ошибаюсь?
– Нет, не ошибаетесь.
– И в чем же ваш интерес?
– Вы жертвенное существо, - произнес Линикк, как показалось Прокопьеву, торжественно и печально. - Но вы в этой истории - не главный. Главные в нем - другие…
– Вы сейчас - гном или этот… по технике безопасности? - спросил Прокопьев.
– Именно этот… по технике безопасности! - захохотал вдруг Арсений Линикк.
Он выглядел сейчас весельчаком, шляхтичем с кубком на попойке у пана Вишневецкого, но Прокопьеву стало не по себе.
– А ты, Сенечка, опять про своих кобелей заливаешь, - заметила долго молчавшая кассирша Люда.
– Ну вот вы снова, Людмила Васильевна, надо мной насмешничаете! - всплеснул руками Линикк. - У меня в хозяйстве кабели, кабели, а не собаки! До слез обидно, Людмила Васильевна, до слез!
