– Дьявольщина! – пробурчал себе под нос Ринальдо, оглушенный этим потоком красноречия.
Но он, тем не менее, еще раз повторил свое приглашение, и оба всадника двинулись вперед стремя к стремени. Горожане провожали молодых людей криками, смысла которых наш искатель приключений не постигал, Ринальдо же, напротив, понимал все отлично, ибо поспешил пустить коня рысью. Одна улица быстро сменялась другой. Ринальдо слегка вздрагивал, но улыбался. Он старался еще более подчеркнуть природную горделивость своей осанки, надменно вскинув голову и уперев руку в бедро.
Когда же всадники повернули на улицу Турнон, в дальнем конце ее показалась толпа людей, настроенных отнюдь не мирно. При виде Ринальдо горожане сначала замолчали, а затем тишина сменилась оглушительными воплями:
– Смерть грабителям!
– Прибавим ходу! – пробормотал Ринальдо, бледнея.
– Легче сказать, чем сделать! – ответил шевалье. – Мы же передавим этих бедолаг. А против кого они так ополчились? – беззаботно поинтересовался он.
– Пусть передавим, зато пробьемся! – взревел Ринальдо. – Прочь с дороги!
Перед копытами взбешенных лошадей толпа отхлынула в сторону, а за спинами всадников сомкнулась вновь – словно волна, которую рассекал нос корабля. Удивленный всем происходящим Капестан нагнал своего спутника.
– Черт возьми! – произнес он. – А ведь они хотели поквитаться с вами!
Ринальдо не ответил: спрыгнув на мостовую, он ринулся на какого-то человека, решив, что тот был среди смутьянов. Схватив несчастного за горло, он зарычал:
– Я тебя видел среди этого сброда! Ты мне заплатишь за всех!
– Вы ошиблись! – завопил парижанин. – Ко мне! На помощь!
Больше он уже ничего не смог произнести, а только хрипел; Ринальдо, обезумев от ярости, выхватил кинжал… В этот момент кто-то резко отшвырнул подручного Кончини в сторону. Поднявшись с мостовой, Ринальдо увидел перед собой Капестана, подскочившего к нему одним прыжком.
– Стыдитесь, сударь! – воскликнул шевалье. – Этот малый безоружен…
– Да здравствует красный султан! – закричали горожане.
Ринальдо, посмотрев на них налитыми кровью глазами, перевел взгляд на своего молодого спутника, и лицо итальянца внезапно просветлело.
«Экая глупость! – мысленно произнес он. – Потерять его в ста шагах от дворца… от западни, откуда ему живым не выйти… О! Очень скоро я разочтусь с ним за все! Терпение!»
И, улыбнувшись с мрачным удовлетворением, Ринальдо сказал вслух:
– Клянусь Вакхом[3], вы тысячу раз правы! Ничего не могу с собой поделать, вспыхиваю, как порох! Проваливай, мужлан, тебе повезло. Но впредь мне не попадайся!
