— Буду счастлив, если вы поделитесь со мной вашими замыслами.
— План прост и гениален: сначала я вас проткну шпагой, но постараюсь не убить; затем господин де Менвиль привяжет вас к крылу мельницы (он обожает мельницы), и вы вволю покрутитесь; после чего господин де Моревер вырежет у вас сердце (он поклялся зажарить его и съесть); а в завершение герцог де Гиз предоставит ваши останки палачу для четвертования. Сами видите, мне вас сегодня убивать ни к чему. Постарайтесь остаться в живых по крайней мере еще несколько дней…
— Постараюсь, — вежливо ответил шевалье. — Но повторяю, не уверен, что доеду живым до Шартра. Лучше бы вам воспользоваться случаем…
— Нет! — отрезал Бюсси-Леклерк.
— Испугался, Леклерк? — усмехнулся Пардальян.
— Будь ты проклят! Клянусь рогами демона! — раздалось из-за двери.
— Бюсси-Леклерк перепугался! — громко выкрикнул шевалье. — Жаль мне тебя. Так и вижу, как ты дрожишь и хнычешь от страха!
— Негодяй! Висельник! — взревел Бюсси-Леклерк, но во двор так и не вышел.
Пардальян лишь пожал плечами. Привлеченные шумом, на улицу выбежали крестьяне и с интересом следили за этой странной беседой. Не обращая на них внимания, шевалье вернулся на сеновал. Его спутник Карл Ангулемский уже стоял в дверях со шпагой наготове.
— Господи, какой ужас! — прошептал молодой герцог.
— Что — «ужас»? — поинтересовался Пардальян.
— Угрозы Бюсси-Леклерка просто чудовищны.
— Да, приятного мало. Пора нам ехать, монсеньор. Что-то воздух в деревне Латрап нездоровый. Да и Моревера мы, скорее всего, обнаружим в Шартре.
Накинув плащи, друзья вышли на шартрскую дорогу.
Бюсси-Леклерк, оставаясь за дверью, продолжал бушевать и изрыгать проклятия. Минут через десять хозяин дома робко подошел поближе и почтительно обратился к гостю:
— Сударь, не бойтесь, он ушел!
Бюсси-Леклерк распахнул дверь и набросился на крестьянина:
— Это ты, негодяй, сказал, что я боюсь? Вздерну сейчас на ближайшем дереве, тогда поймешь, что дворянин никого и никогда не боится!
Перепуганный крестьянин рухнул на колени, умоляя о пощаде. Он отлично понимал, что при случае угроза может быть приведена в исполнение. Хозяин попытался умилостивить разъяренного дворянина:
— Монсеньор, тот человек убежал, а куда — я не видел. Только теперь он, думаю, далеко.
Бюсси-Леклерк проворчал:
— Я, конечно, не испугался, так же, как и он не убегал!
Комендант Бастилии не лгал: он не испытывал страха, точнее, он никогда не боялся быть убитым или раненым. Смерть не пугала храброго вояку, но поражения и позора он вынести не мог. Его самолюбие было задето. Однако Пардальяну он не соврал: Гиз, Моревер, Менвиль и сам Бюсси-Леклерк решили сообща расправиться с шевалье.
