— Предатель! Ты стал предателем!
Полковник прорычал яростное проклятие. Гиз с перекошенным от гнева лицом извлек из ножен тяжелую шпагу и искал глазами отважного наглеца, который оскорбил его, назвав предателем.
Наконец он увидел молодого человека, который одним прыжком выскочил в центр пустого круга, небрежно оттолкнув при этом полковника, и встал перед ним, Меченым, со скрещенными на груди руками. И в тишине, в тяжелой тишине ужаса, нависшего над старинной парижский площадью, снова прозвучал голос молодого человека:
— Генрих Лотарингский, герцог де Гиз! Убийца моего отца! Дважды предатель и мятежник! Я, Карл Ангулемский, сын Карла IX, короля Франции, объявляю тебя изменником и вызываю на поединок на шпагах или кинжалах, в тот час, день и в том месте, которые тебе угодны!..
В то же мгновение двадцать дворян кинулись на Карла с обнаженными кинжалами. Однако Гиз остановил их. Он задыхался, его глаза метали молнии, в уголках губ вскипела пена. Он искал слова, желая унизить юношу, прежде чем отдать его на растерзание своей своре…
— Сын Карла! — сказал он наконец с жестокой улыбкой. — Я принимаю твой вызов… Но поскольку низость в твоей семье — явление обычное и ты можешь попытаться улизнуть, я поручу строго охранять тебя вплоть до того дня, когда я, Меченый…
— Ваше прозвище не Меченый, милостивый государь! — воскликнул человек, который только что вышел вперед — спокойный, с иронической улыбкой и сияющим взглядом.
Это был Пардальян! В одно мгновение он оценил ситуацию. Быстро окинув взором бурлящее людское море, лицо герцога Гиза и стройные ряды гвардейцев Крийона, он понял, что лотарингец отдал приказ об аресте.
— Спасем же моего маленького волчонка! — проворчал он.
И пошел на герцога де Гиза, бросая хлесткие слова:
— Прошу прощения, но вас зовут не Меченый!
— Назовите ваше имя! — прорычал Гиз. — Кто вы такой?..
Пардальян отмахнулся:
— Мое имя тут ни при чем, ибо речь идет о вашем, сударь! Шестнадцать лет тому назад во дворе гостиницы на улице Бетизи…
— Улица Бетизи! — прошептал Гиз и изумленно уставился на Пардальяна. — О! Если ты тот, о ком я думаю, то горе тебе! Но продолжай!
— Согласен! Итак, вы убили адмирала Колиньи… В тот момент, когда вы поставили ногу на окровавленный труп, вот эта самая рука, сударь…
Пардальян взглянул на свой кулак…
— Эта рука со всего маху ударила вас по лицу, и с тех пор вы зоветесь — Опозоренный!
— Это ты! — прорычал Гиз, а толпа разразилась криками и проклятиями. — Ко мне! Ко мне! Задержите этих двоих! Хватайте их! Живыми! Они мне нужны живыми!
