Алексей Палыч думал, думал напряженно. В голове его проносились мысли-картинки: вот он хватает Лжедмитриевну за руку и тянет в станционный милицейский пикет... что это? Похоже на хулиганство. Да и группа не даст ее в обиду. Или уговаривает ее, умоляет. На коленях, что ли? Не поможет: "мадам"-то железная. И опять же группа. Алексей Палыч дошел даже до того, что мысленно украл у ребят рюкзаки, но не представлял себе, как это сделать.
В вагон заглянул Борис:
– Собираются!
Это была последняя станция.
Алексей Палыч и Борис вышли на платформу, уже не скрываясь. Но заметили их не сразу. Ребята побросали рюкзаки возле домика станции. Лжедмитриевна зачем-то зашла вовнутрь. Ребята побежали в пристанционный ларек пить лимонад, оставив одного караульного.
Алексей Палыч огляделся. Тихо и пусто. В кронах тополей, высаженных вдоль платформы, суетились какие-то беззаботные птички. Железнодорожная курица, замызганная, как швабра, копошилась в куче мусора. Даже странно было, что в такой приветливый солнечный день может случиться что-то плохое.
Туго набитые рюкзаки ребят притягивали взгляд Алексея Палыча, и взгляд этот постепенно принимал хищное выражение.
– Боря, отвлеки дежурного, – вполголоса произнес Алексей Палыч.
И опять Борису долго объяснять не пришлось. Он подошел к дежурному и поманил его за угол со словами:
– Иди сюда, чего покажу.
Дежурный окинул взглядом окрестность, но, кроме Алексея Палыча, который стоял отвернувшись, поблизости никого не было.
– Ну чего? – спросил он небрежно.
– Иди, смотри.
Дежурный сделал два шага за угол. Борис сунул ему под нос запястье, на котором блестели часы.
– Ну и что? – спросил дежурный.
– Водонепроницаемые! Видал?
– Сто раз видал.
– Да ты смотри!
Борис сунул руку в бочку, стоявшую под водостоком.
Алексей Палыч между тем не терял времени. Короткой перебежкой он рванулся к рюкзакам, схватил два из них за лямки и поволок под платформу. Ребятишек, видно, бог не обидел силой: рюкзаки были неподъемными, и похититель двигался не так быстро, как хотелось.
За углом в этот момент дежурный увидел, что пространство между стеклом и корпусом часов заполняется коричневой жижей.
– Дурак, – сказал он и вышел из мертвой зоны. Выражение его лица тут же изменилось. Он увидел Алексея Палыча, который закатывал рюкзаки под платформу.
– Э-э-эй, – заорал дежурный, – ты чего делаешь?
На этот вопль из ларька выглянул один из ребят, крикнул что-то, и тут же весь табун выплеснулся на привокзальную площадь. Группа неслась на выручку решительно, хотя пока не знала, кого и от чего нужно спасать.
