По лесной просеке катит, подпрыгивая, автомобиль «Руссо-Балт», красавец на деревянных колесах. За рулем девушка в соломенной шляпе и пенсне — это дочь Чернова, Варя. А на заднем сиденье — Чернов и Семен Левко, оба в белых перчатках и цилиндрах.
Бунтарский дух Чернова угас, и он теперь презирает новое искусство, а Левко, наоборот, теперь мыслит прогрессивно и пытается новое искусство понять.
— Варя, куда мы едем? Как называется эта твоя выставка? — спрашивает Чернов.
— «Бубновый валет», папа.
— Идиотское название.
— Так и задумано, — отвечает Варя. Теперь наступил ее черед бунтовать.
— Очередная Эйфелева башня, — уныло изрекает Чернов.
— Нет, так нельзя, Иван Дмитриевич, — немедленно включается в разговор Левко. — Лично мне кажется, что всем новым веяниям надо быть открытым. Потому как идет двадцатый век-с и всеобщий прогресс-с.
К слову прогресс прибавить еще одно «с» непросто, но Левко неутомим.
Ярко и широко написанные натюрморты и абстракции висят на выставке тесно, рама к раме. В залах полно народу. Вскрики возмущения и восторга.
Желанная для художников атмосфера внимания и скандала.
— Вот, папа. — Варя показывает Чернову небольшую скульптуру, сделанную из проволоки и обрезков металла.
— Что это? — неприязненно спрашивает Чернов.
— Это моя работа. Называется «Машинист». Получеловек-полумашина.
Варя курит, пуская розовыми губами кольца дыма. Чернов тоскливо смотрит на странное создание своей дочери и молчит.
— А вот я хочу это понять, — говорит вместо него Левко. — Лично мне это кажется очень даже прогрессивным и напоминает музыку господина Стравинского.
— А мне Эйфелеву башню, — кривится Чернов.
— Но вообще скульптура здесь исключение, — говорит Варя. — Это выставка живописи. Идем.
И ведет отца и Левко сквозь толпу к ярким и совершенно непонятным абстрактным картинам.
— Вот. Как тебе?
— Беда, — говорит Чернов.
— А я хочу это понять, — говорит Левко. — Кто это нарисовал?
— Художник Полонский, — говорит Варя. — Он будетлянин.
— Кто? Кто? — спрашивает Чернов.
— Будетлянин. От слова «будет». Человек будущего. Вон он стоит.
Человек будущего Полонский, молодой человек с нарисованной на лбу рыбой, смотрит на них из толпы демоническим взглядом. Левко устремляется к нему.
— Это ваши художественные произведения?
— Ну, мои, — надменно отвечает Полонский.
— Я вижу, что это очень современно, — говорит Левко, — но прошу мне разъяснить.
— А тут нечего разъяснять, — обрывает его Полонский. — Это как вывески в Охотном ряду. Хотите — смотрите, не хотите — ступайте мимо.
