На экране ноутбука снова и снова мелькает хлопушка, новые и новые пробы плачущей Тани.
Звонит Котин мобильный телефон. Котя вынимает его из кармана и вышвыривает в окно машины.
Мобильник лежит на бетонном полу гаража и продолжает звонить.
Таня на экране компьютера плачет и плачет. Гудит мотор. Воздух в гараже мутнеет от дыма.
Мобильник на бетонном полу продолжает звонить.
И тут на очередной пробе Таня внезапно теряет серьез, хохочет и показывает в камеру язык.
Котя кашляет, вылезает из машины и поднимает с пола мобильник.
Стены клуба «Толстоевский» украшены театральными афишами и шаржами на знаменитых русских артистов и писателей. Степа стоит у стойки бара. В одной руке он держит телефонную трубку, а в другой стакан. Чокается с молодой журналисткой, с той самой, с коленками.
— Котя, алло, Котя, — говорит в трубку Степа, — я звонил тебе домой, тебя там нет. Где ты? Если ты в Шишкином Лесу, не смей этого делать. Я знаю, что ~ы пьешь мою водку Не смей этого делать.
Ногой толкнув дверь гаража, Котя, прижимая к уху мобильник, шатаясь, выходит на воздух и садится на землю.
Степа допивает стакан и величественным жестом просит бармена повторить. Журналистка смотрит на моего папу в полном восторге.
— Котя, тебя плохо слышно! — кричит в трубку Степа. — Я хочу п-п-предложить тебе работу. Д-д-до-кументальный фильм для телевидения. Ты можешь снимать сам, без оператора? Да, скрытой камерой, на видео. Кто п-п-продюсер? Я сам буду продюсером. Утром приезжай ко мне на городскую квартиру, и обо всем договоримся. И рябиновую т-т-трогать не смей.
Кладет трубку. Вокруг танцуют.
— Разрешите вас пригласить? — говорит Степа журналистке.
— Вау.
Танцует мой папа медленно, но уверенно и музыкально. Наклонившись к уху журналистки, он рассказывает ей что-то смешное. Она прыскает от смеха.
Сидящие за столиком Макс с Антоном смотрят на него.
— Он еще и танцует, — с оттенком зависти говорит Макс.
— Он тут, когда выпьет, всегда танцует, — говорит Антон.
— Ему, наверное, вредно пить.
— Ты о нем не беспокойся, — говорит Антон. — Он лучше всех знает, что можно, а чего нельзя.
— А ты?
— Что я?
— Ты знаешь, что можно и чего нельзя?
— Я, отец, в полном порядке.
— Ты уверен?
— Да.
— А я не уверен. Вот ты зовешь меня «отец». У нас в семье, Антошка, не обращаются к отцам со словом «отец». Это звучит как-то книжно, официально, коряво. У нас всегда говорят «папа».
— Хорошо, папа. Я буду называть тебя «папа».
— Я понимаю, Антошка, это чепуха. Дело не в этом. Я о другом. Скажи мне честно, этот твой ресторан. .. ты занимаешься тем, что тебе действительно интересно?
