— Когда лошадь будет подкована, — сказал кузнец, — она доставит тебя туда, куда ты попросишь.
Уилл вдруг серьезно задумался над словами Джона. Но вскоре что-то заставило его поднять голову и посмотреть вверх, сквозь ветви склонившихся деревьев. В небе он увидел двух грачей, лениво летевших высоко над лесом.
— Нет, — проговорил он, — я думаю, что должен идти один.
Мальчик похлопал кобылицу по шее, перенес ноги на одну сторону и начал медленно скользить вниз, слегка сгруппировавшись и приготовившись к падению. Но обнаружил, что приземлился очень мягко, носками ботинок погрузившись в снег.
— Спасибо, Джон. Спасибо большое. До свидания.
Кузнец сдержанно кивнул и занялся лошадью, а Уилл, несколько обескураженный, побрел прочь. Он ожидал, что услышит от Джона, по крайней мере, прощальное слово. Сделав несколько шагов, он оглянулся. Джон Смит зажал копыто лошади между колен и протянул руку в перчатке к щипцам. И то, что Уилл увидел дальше, заставило его забыть о том, что не услышал напутствия. Кузнец не удалял старые подковы, не подравнивал копыто — эту лошадь еще ни разу не подковывали. А подкова, которую кузнец примерял сейчас к ее копыту, как и три другие, блестевшие на самой дальней стене кузницы, не были похожи на обычные. Но их форма показалась хорошо знакомой Уиллу. Все четыре подковы белой кобылицы были точными копиями круга с перекрестьем внутри, который Уилл носил на своем ремне.
***
Уилл прошел немного вниз по дороге, под узкой крышей голубого неба. Он сунул руку под тулуп, чтобы дотронуться до круга на своем ремне. Металл был леденящим. Мальчик начал понимать, что это значит. Но Всадник исчез: на снегу не было видно даже следов лошадиных копыт. Однако Уилл и не думал сейчас о зловещей встрече. Он чувствовал только, как некая сила властно и настойчиво направляет его к тому месту, где в привычном для него мире располагалась ферма Доусонов.
Он увидел узкую тропку, идущую в сторону, и свернул на нее. Эта тропка вела очень далеко, временами петляя и поворачивая. В той части леса, где он оказался, было много низкой поросли; запорошенные снегом ветвистые верхушки молодых деревьев и кустарников торчали из холмистых сугробов, как оленьи рога из округлых белых голов. За очередным поворотом тропки Уилл увидел низенькую хижину с грубо отштукатуренными глиняными стенами и крышей. Высокая шапка из снега покрывала убогое жилище, отчего оно напоминало замороженный торт. В дверном проеме, опираясь одной рукой о расшатанную дверь, словно застыв в нерешительности, стоял неуклюжий старый бродяга, тот самый, которого мальчик встретил вчера. Длинные седые волосы, грязная одежда, морщинистое лицо — все выглядело точно так же, как и раньше.
