— Что вы, что вы. Можно воды?
Полянский протянул девушке стакан.
— Может, чай или кофе?
— Нет, спасибо! Жарко.
— Когда он ночевал последний раз?
— В воскресенье.
— Где он сейчас?
— Я адрес не знаю. Могу показать. Мы новую квартиру сняли. Здесь, недалеко, на Саперном переулке.
— Серж! Звякни следаку! Скажи, заминка маленькая. Мы сейчас сгоняем — адрес посмотрим.
Ледогоров вышел в коридор. Катька сидела на скамье, уронив голову на руки.
— Как тебе это удалось?
Она подняла на него усталое, какое-то погасшее лицо.
— Просто.
Он сел.
— Как?
— Какая разница?
— Интересно.
— Дай лучше сигарету.
Он смотрел, как она выпускает дым через нос.
— Я сказала, что он меня трахнул. Несколько раз, когда ее дома не было. И что звал меня в Турцию. Она мне не говорила, но я слышала, что он ей предлагал.
Ледогоров усмехнулся.
— А по-настоящему?
Она отмахнулась.
— Ты что? Рехнулся? Она — самый близкий мне человек.
— Ну, ты даешь!
— А что делать было? Она по-другому бы не поверила. Уже в камеру бы ехала, дуреха. И так заставила жизнью матери поклясться.
Ледогоров встал.
— Не боишься за мать?
— Да пусть сдохнет быстрее, потаскуха!
— Спасибо!
— Отстань! Не для тебя старалась. Выпускай уже. Водки хочется.
У дверей кабинета окликнул Вышегородский.
— Как дела?
— Работаем.
— Нашли что?
— Так, по мелочи.
— Машина нужна еще?
Ледогоров кивнул.
— Очень.
Артур подумал секунду.
— Ладно. И скажи Полянскому, чтобы в Новгород позвонил. Его Чергачева с собаками ищет.
Жанна Чергачева работала в ИДН и когда-то Вышегородский сам добивался ее расположения.
— Хорошо.
В кабинете Серж рассказывал Муратовой какую-то байку. Она вымученно улыбалась, щурясь на бронзовеющее солнце.
* * *
— Направо? Налево?
— Налево.
«Шестера» подскочила на внушительной выбоине в асфальте. Ледогоров затормозил. Выгуливающая пуделя тучная девочка одарила их неприязненным взглядом. Солнце светило, выглядывая из-за края крыш. На маленьком балкончике второго этажа, закатав подол и подставив лицо горячим лучам, сидела средних лет женщина с внешностью домохозяйки.
— Следующий дом. Парадная с улицы. Последний этаж. Дверь белого цвета.
Муратова на заднем сидении слегка подрагивала. Рядом с ней сидел Мальцев. Никак не могущий дозвониться до Новгорода и нервничающий Полянский остался в отделе. Ледогоров поощрительно улыбнулся.
— Не бойся. Машина тонированная — снаружи не видно ничего.
Она кивнула.
— Я схожу посмотрю и едем обратно.
Она снова кивнула.
Сразу навалилась жара. Он подумал, что в Питере она именно наваливается. Жмет к земле, забивает легкие и душит липкими потными пальцами. Что поделаешь? Влажность. Болото.
