— Так, — проговорил Павел, пряча оружие. — Ну-ка осмотрись, капитан. Ничего не напоминает?
Тот запихнул «макаров» под мышку. Буркнул:
— Напоминает. Бомжатник.
Комната действительно нуждалась в капитальной уборке. Хотя отремонтировать целиком ее было бы, наверное, легче. Заплеванный окурками линялый дощатый пол, пропыленная мебель — стол, пара стульев, шкаф, диван… Затянутое плотным серым налетом окно, какое-то тряпье по углам.
— Не туда смотришь, — укорил Павел. Приблизился к столу, погладил ровный полукруглый срез, где раньше был угол. — Остальное найдешь?
— Ага… — озадаченно крякнул Федор, осматриваясь уже по-новому. — Характерные выемки на подлокотнике дивана и в центре пола. Остатки шнура от лампы.
— Точно. — Павел ступил в выемку в полу. — Здесь он и стоял.
Обрезанные края предметов мебели вполне соответствовали воображаемой сфере объемного прокола.
— Посмотри тут, что к чему, — распорядился Павел и повернулся к старухе, жадно следящей за происходящим с порога комнаты. То-то будет ей о чем потереть с соседями! Обнаружив интерес к своей персоне, она сумела заговорить первой.
— Ну что, освободилась жилплощадь-то наконец?
— Жилплощадь? — Павел хмыкнул. — Это смотря для кого. Вы кто Ленчику будете, мамаша?
— А вот мамаша и буду. Только не ирода етого, а Светланы, жены его бывшей, земля ей пухом.
Старуха попыталась пустить слезу в голос, но не сумела.
— Понятно, — кивнул Павел. Система взаимоотношений жильцов квартиры мгновенно прояснилась. — Хозяин-то дрянь, видать, человек был?
Он почему-то ждал рьяного согласия, но старуха вдруг смутилась.
— Ну почему сразу дрянь?.. Не ангел, конечно, да только кто сейчас ангел? Пил, было дело, много. Аж до рака допился. Но опять же последний месяц в завязке вроде…
Павел понимающе покивал.
— Ну так понятно, если рак. Видать, о душе задумался. В церковь ходить не начал?
— Не-е-е, какая там церковь?! У него на эту тему в другую сторону шарики заклинило. Все твердил о конце света и о дьяволе, который над миром воцарится. Как вы, товарищ майор, думаете — врал негодник?
Павел крякнул, озадаченный сразу двумя вещами: неожиданно присвоенным званием и абсолютной серьезностью тона старухи.
— Я не майор, — проговорил он, выгадав секунду, чтобы собраться с мыслями.
— Ну, сержант, — легко согласился божий одуванчик. — Какая мне, старухе, разница.
— Никакой, — подтвердил Павел с каменным лицом. — Ты лучше вот что скажи, мамаша: дружков Ленчик не водил?
— Водил, водил. Таких же чокнутых. Бывало, соберутся впятером-семером, свечи расставят, песню какую-то свою заноют… А водку, между прочим, не пьют! И другим, сволочи, не наливают!..
