— Через сутки здесь высадятся двадцать бойцов и проведут нейтрализацию. Так мы и долг свой выполним, и останемся живы-здоровы, и будем даже при некоторых деньгах. Если не спугнем Розу. Теперь объясни: что я сделал неправильно?!
— Да все ты сделал правильно… Но мне почему-то очень хочется снова дать тебе в глаз! — рявкнул Кнехт и закашлялся.
Барро улегся на жесткий топчан и закинул руки за голову.
— Работаю приманкой, — сообщил он. — В который уже раз, надоело до чертиков. То ли дело с этими жидами, лихо мы их сделали. Знаешь, отчего так популярен рэкет? Да просто им может заниматься любой кретин. Вот вроде меня. А я сейчас, вместо того чтобы лопатой грести деньги, лежу и работаю наживкой на акулу…
— Слышь, ты, наживка, — позвал Кнехт. — Я все забываю тебе сказать. Ты опять наврал про мутантов, будто они сами родились на свет. Зачем? Мне не нравится этот миф. В него и так уже верит каждый второй. А скоро поверят все.
— Это большой миф. — Барро потянулся всем телом. — Он красивый, трагический и по аналогии понятный любому кретину. Он ведь списан с бытующих мифов. Вон с того же еврейского.
— И чем он лучше правды?
— Тем, что в нем правды — ни слова, — сказал Барро твердо. — По-твоему, что я должен был объяснить Ландау? Что Шестую Миротворческую набирали из романтически настроенных щенят? Что нас искусственно модифицировали для службы во имя мира? Что мы верные псы человечества, а наш долг — защищать и служить? Но вот какая неприятность: добрая половина из нас, насмотревшись на кровищу, сбрендила, нарушила присягу и пошла спасать мир от него самого! И пришлось нас, уродов, выколупывать изо всех высоких кабинетов, что нашлись на Земле. Изо всех правительств, корпораций, парламентов, церквей и так далее… Потому что мы решили железной рукой привести человечество к счастью! Умиротворить его раз и навсегда к такой-то матери… А открытая, гласная охота на мутантов по градам и весям — только ширма, поскольку на местах оседают самые безвредные. Это я должен был сказать Ландау?
— Безвредные-то они безвредные, — заметил Кнехт, — а вот завтра Розе как взбредет в голову учинить тут секту… Томми-Святоша угробил триста душ одним махом. А ведь такой был лапочка. Безвредный!
— Томми всегда был психом. Роза-то более-менее в порядке.
— Да, но сможешь ли ты поручиться за ее дочь?
— Да я за своего детеныша поручиться не могу! — выпалил Барро с неожиданной злобой.
— Не дури. Отличный парень.
— Ага, только я чуть не поседел в одночасье, когда увидел, как он взглядом ложки гнет…
