И Дарья Ивановна, и Аглая, и Катюша, и даже усатый хозяин в цилиндре стали замечать, что с Наташей творится что-то неладное. Кто-то сказал:
- Клеопатра сошла с ума.
И все сразу поверили в это, но никто не знал, что надо делать теперь, да и думать об этом никому не хотелось: в "Парадизе" можно быть, и сумасшедшей. Все равно.
Уже все привыкли к ее надменным жестам и гордым глазам, и уже все называли ее то "царицей", то "королевой".
- Пожалуйте за тот столик: вас господин просит, - сказал однажды лакей.
И Наташа уже хотела пройти мимо не отвечая, как вдруг заметила, что за столиком сидит Гребнев: она узнала его.
- Где же мой принц? - спросила она, подходя к Гребневу.
- Ваш принц? - сказал Гребнев. - Но зачем вам принц?
- Он мои ноги целовал, - сказала Наташа и нахмурила брови.
- Постой, постой, - сказал Гребкев, - он сейчас в меланхолии и сидит дома. Поедем к нему.
И они поехали.
Когда Гребнев с Наташей приехали к Герту, он не удивился, увидев их.
- Что с вами, принц? - сказала Наташа, нежно касаясь его руки.
- Благодарю покорно. Я здоров, - сказал Герт, рассеянно улыбаясь.
- Вот вы подарили мне кольцо, - сказала Наташа, - я хочу вам вернуть его.
- Ах, нет, нет. Я ничего вам не дарил.
- Но вы позабыли, принц, - сказала Наташа, чуть не плача. - Вы подарили мне кольцо и сказали, что любите меня.
Герт засмеялся и сказал:
- Да! Ведь ты гордая царица - Клеопатра.
- Принц...
- И красивая.
- Но так нельзя, - сказал Гребнев, - так нельзя.
- Это почему? - в свою очередь, разозлился Герт. - Это что - дружеский совет?
- Дело не в этом, - сказал Гребнев, усмехаясь. - Так нельзя, потому что это плагиат из "Гамлета".
- Ах, все равно. Я не виноват, что судьба бросает меня в объятия шекспировских женшин.
- Но что вы хотите сказать, принц? - пробормотала Наташа, чувствуя, что голова у нее кружится и она сейчас упадет.
- Что я хочу сказать? Ха-ха-ха. "Если ты честная и хорошенькая девушка, так не заставляй красоты своей торговаться с добродетелью..."9 Я любил тебя прежде...
- Я верила, принц.
Герт странно смеялся, и глаза его сделались влажными от слез.
- Напрасно, - сказал Герт, задыхаясь от смеха, - напрасно, прошедшего нет более, я не люблю тебя.
Гребнев окончательно разозлился.
- У вас истерика. Пойдемте отсюда, Клеопатра. Это не светлейший принц, а бедный неврастеник.
- Уведите меня отсюда, - прошептала Наташа Гребневу, смутно понимая, что ее оскорбляет принц, в которого она верила, как в Бога.
