— Я тебя скорее грохну, — молвил старший по возрасту и званию товарищ. — Брусникин таких, как мы, сотни стоит. И по нашему делу он не свидетель, а соучастник.
— Разве что, — обиженно буркнул Хариус, но, будто внезапно вспомнив что-то, мгновенно оживился. — Держи, фартовый! Я ее к твоему подъезду отогнал! Нам таких подарков Малюта не подносит!
Брелок с ключами от «Мерседеса» упал в нагрудный карман «продюсерского» кожаного плаща, который был доставлен все тем же Хариусом и который Капкан уже успел накинуть на плечи.
— Да, и вот что. — Хариус неуверенно поскреб щетину на подбородке. — Бумаги Малюта велел мне сразу же в контору отвезти. Ты как, со мной?
— Я с собой, — фыркнул Капкан.
«Ну уж нет, вождь краснорожих. Мой скальп ты между весел не прибьешь. Слушать, как ты при виде доверенности на мое имя молоток и гвозди заказываешь, это — чересчур, — рассудил он здраво. — Уколись, понюхай, взвесь всю свою жадность и глупость. А я отдохну пока».
Ночью Капкан вышел из подъезда. При свете уличного фонаря он рассмотрел брелок на ключах от новенького «Мерседеса-250». В его полую окружность был впаян серебряный якорь.
«Вроде того, что помни, родной, ты у меня на приколе, — неуловимо усмехнулся Павел Андреевич. — Эх, Малюта. Погубит тебя когда-нибудь страсть к символическим игрушкам. Кто предупрежден, тот — вооружен».
Павел Андреевич открыл дверцу, сел и вставил ключ в замок зажигания.
— Что же, — молвил он, положив руки на руль, — настала пора и мне задвинуть по «бану» со скоростью двести пятьдесят.
Оперативная группа, почти сразу примчавшаяся к месту взрыва, застала искореженный подарок Малюты выгоревшим «до железки». За рулем так и замер обугленный скелет. Мина, заложенная Хариусом под сиденье по прямому и непосредственному распоряжению шефа, не оставила водителю ни единого шанса, поскольку ее тротиловый эквивалент был, что называется, с запасом на все случаи жизни.
— Да, прокатился мужик! — Оперативник, прикрыв нижнюю часть лица носовым платком, заглянул в усыпанный пеплом салон «Мерседеса». — Свидетели есть?
Негодующих собралось много. Ударная волна повыбила все стекла почти в пяти домах. «Почти» — по той причине, что в здании на задворках стекла частично уцелели. Со свидетелями оказалось значительно хуже. Единственный свидетель ничего внятного рассказать не смог. Он проходил достаточно далеко от места катастрофы. Проходил бы ближе — тем более ничего бы не рассказал.
— Это было как извержение вулкана, командир! — с жаром описал он криминалисту увиденное. — Столб огня ударил прямо вверх! И грохот, начальник! Грохот! Перепонки заложило сразу, как будто вода в уши натекла после бассейна!
