— Отсюда видно, — вполголоса произносит ррит. — Похоже, проверка уже закончена… Оцепление встало.
Несчастного местера Фирелли грызет совесть. Свойство странное для человека, всю сознательную жизнь проведшего на Диком Порту, но он многим обязан Рихарду, а чувство долгов — не абстрактного долга, именно долгов, весьма вещественных — очень развито у корсаров. И вот он, главный мастер сервис-центра, которому доверяет свои корабли сам Начальник, вынужден сотрудничать с врагами не только лично Люнеманна, но и всего Порта… У Фирелли семья, его взяли на банальный шантаж. О том, что это известно Люнеманну в мельчайших деталях, он не знает. Жестоко, но так удобнее.
У Начальника Порта прекрасная, исключительно компетентная охрана, перекупить которую невозможно.
Ррит оборачивается к хозяину. Подходит ближе.
Если хорошим тоном считается не замечать наблюдения за конференц-залом, то на своем корабле Начальник этого терпеть не намерен. Все поставленные в сервис-центре «жучки» сняты.
— Завтра в одиннадцать, — повторяет Рихард, похлопывая по колену ладонью.
— Ты действительно хочешь лететь без охраны? — в который раз с неудовольствием спрашивает ррит. — Это опасно.
— Я полечу с охраной. Анастасия будет сопровождать меня.
— Она?!
Люнеманн усмехается.
— Если выражаться некорректно, то Чигракова — это подарок мне от Кхина. Лучший телохранитель. Не столько боевик, сколько документ. За подписью семитерранского триумвирата о том, что я их союзник…
Ррит недовольно встряхивает гривой, тяжелые косы хлещут по плечам.
— Это дразнит Землю.
— Вот и хорошо.
— Р’иххард.
— Если мне нужен будет твой совет, я попрошу, — обрывает Люнеманн.
Ррит молча склоняет голову. Начальник Порта хмыкает и дружески касается плеча главы охраны.
— На сегодня ты свободен.
Тот недоволен; в желтых глазах тень тревоги. Недоволен, что посвящен в детали, но не знает общего замысла, встревожен тем, как неосмотрителен х’манк, какому риску готов подвергнуться ради осуществления своих планов… Забота ррит о хозяйской безопасности небескорыстна, но Рихарду это даже нравится. «Я знаю его двадцать лет, — думает он. — Я знаю, что означает каждый завиток чернения на его броне, каждая коса, каждый камень в браслетах…»
— До завтра, — на человеческий манер говорит первый заместитель. Сами ррит не здороваются и не прощаются, у них очень острое обоняние, и настолько простые понятия выражаются оттенками запахов, а не словами.
— Станешь следить? — добродушно усмехается Рихард.
