Анжела засмеялась.
— Да я только рада. Об одном жалею: сама так не могу.
— Анжель…
Малыш, поняв, что больше его никто тормошить не станет, поднялся, отряхнулся и подошел к женщинам. Янина опустила ладонь ему на темя. Хвост Малыша заключил подругу в сплошное кольцо.
— Она водит как Кесума, — неожиданно сказала экстрим-оператор. — Даже лучше. Но Кесума училась этому много лет. Потом много лет летала. Кесума участвовала в боях, от ее летной техники зависела ее жизнь. Лили год назад получила права!
— У нее талант. Яна, я тебя не успокаиваю. Я правда думаю, что ты преувеличиваешь. Сравни Сашку с любым его сверстником — да он же бык, мужик, таких подростков не бывает! И я думаю, что он тоже может вот так спрыгнуть с дерева.
— У него нормальная скорость реакции.
— Ему всего пятнадцать. И матери прайдов не впускали его спать в гнездо.
Янина опустила веки.
— Вот это хуже всего.
Лицо Анжелы мгновенно стало серьезным, почти сумрачным.
— Яна, ты ведь и сама… — она замялась, — и твоя дочь… Почему ты отказываешь Лили в способности…
— Отказать Лили в способности нельзя, — сухо сказала Янина. — Но я слишком хорошо понимаю, что она означает.
Майк лучился счастьем. Даже стертые в кровь ноги и расцарапанное колючками лицо не портили ему настроения. Зато настроение портилось у Лилен: неумение парня ходить джунглями ее убивало. Сама она едва не прыгала по веткам, нукты с энтузиазмом помогали, и половину свежекупленной майковой мнемокарты занимала Лили Марлен, Диана-охотница, Фрейя в компании сотни Фафниров, юная Кали со сворой адских собак.
Макферсон сравнивал ее и еще с кем-то. Но об этих духах и божествах на лекциях по культурологии не читали, и языколомных имен Лилен не запомнила. Майк приходил в бешеный восторг, вспоминая новые мифы, озвучивал громогласно, чуть не захлебываясь. Лилен делала постное лицо, но минуту спустя забывала о том, что собралась дуться. Приятно, конечно. И все-таки лучше б не надо.
Ей неожиданно пришлось решать все и за всех.
«Мы твои родители, — тихо, очень ровно сказала мама. — Мы всегда на твоей стороне».
Что-то в этих словах звучало странное. Стальное.
Не семейное.
Сторона, которую принимают мастера биологического оружия…
«Если ты действительно хочешь быть актрисой… боюсь, другой режиссер Уралфильма не предложит тебе контракта. Тебе придется пытать счастья на Земле».
«Почему Уралфильма?» — недоуменно спросила Лилен.
«Так он тебе еще не сказал?»
Проклятый Макферсон получил приглашение от семитерранской студии. И принял его. И словом не обмолвился Лилен.
