— Ко мне на квартиру зайди, расценочну ведомость дам, — молвил Смолокуров. — Да чтоб никто ее не видал… Слышишь?
— Слушаю, Марко Данилыч, — отвечал приказчик.
— Эй ты! — крикнул Смолокуров стоявшему вблизи рабочему. — Пробеги на перву баржу, молви гребцам, косную-то сюда бы подвели, да трап притащи.
Видя, что хозяин сбирается уехать, трое рабочих робко подошли к нему и, низко поклонясь, стали.
— Чего вам? — угрюмо спросил их Марко Данилыч.
— До вашей милости, — робко заминаясь, проговорил стоявший впереди рослый, молодой, чуть не дочерна загоревший парень в синей пестрядинной рубахе с расстегнутым воротом.
— Ну?
— Расчетец бы нам, — проговорил загорелый парень.
— Тебя как звать-то? — почти ласково спросил его Марко Данилыч.
— Сидором.
— По батюшке как?
— Аверьянов.
— Здешний аль низовый?
— Сызранский. Села Елшанки.
— Так… Знаю я вашу Елшанку — село хорошее.
— Живет, — молвил загорелый парень.
— А ты откудова? — обратился Марко Данилыч к приземистому, коренастому пожилому рабочему, весело глядевшему на него своими маленькими серенькими глазами.
— Мы-то? Мы здешни, Балохонского уезда, из-под Городца, — Кобылиху деревню слыхал?
— Нет, не слыхал, и зовут-то тебя как?
— Меня-то?.. А Карп Егорыч.
— А тебя как? — спросил третьего рабочего Марко Данилыч.
— Его-то… А племянник мне-ка по хозяйке будет, — добродушно ответил за него Карп Егоров. — Софронкой звать, Бориса Моркелыча знаешь?.. Сынок ему… Он у нас грамотей, письма даже писать маракует. Вот у Василья Фадеича, у твоего приказчика, в книге за всех расписывается, которы в путине заборы забирали.
— Так чего ж вам от меня надобно? — спросил Марко Данилыч.
— Деньжонок бы надо, ваше степенство, — сказал Карп Егоров. — Расчетец бы получить. Шутка ли?.. Четвертый день, как мы твой караван на место поставили.
— Так что же что четвертый день? Хоть бы шестой был али седьмой, так и то невелика беда, — сказал Смолокуров.
— Как же не беда? — молвил Карп Егоров. — Что ж нам попусту-то у тебя проживаться, ваше степенство. На други бы места пора поступать.
— Поспеешь…— молвил Смолокуров и повернул от рабочих.
— Хорошо вашей милости так говорит! — сказал Сидор Аверьянов. — А поспрошать бы нас, нам-то каково…
— Подождешь, успеешь! — сказал с досадой Марко Данилыч и отвернулся от рабочих; но те все трое в один голос смелее стали просить расчета.
— Ведь ты, батюшка, за эти за лишни-то дни платы нам не положишь, — добродушно молвил Карп Егоров.
— Не положу, — спокойно ответил Марко Данилыч.
