Молитва в спальне Тазиэнны умолкла. Кейл нетерпеливо ждал. Дверь в ее комнату медленно распахнулась, и оттуда, с трудом передвигая ноги, вышел жрец. Внушительно выглядящий старец с густой бородой и тщательно ухоженной гривой седых волос, Старший Мастер песен Аммхаддан выглядел настолько сумрачно, что Кейл похолодел. Он попытался встать с кресла, но силы оставили его.
Вслед за Мастером песен вышел Тамлин, чьи глаза были красны. Тамалон и Шамур шли последними. На обоих все еще был их праздничный наряд, но роскошные одежды теперь были запачканы и измяты.
По чисто выбритому лицу Тамалона неприкрыто текли слезы, когда он мягко закрыл дверь. За его спиной пыталась удержаться от слез Шамур, но, наконец, не выдержала и разрыдалась, содрогаясь всем телом.
Неуклюже — будто неуверенный в себе, — Тамалон обнял ее. Она мгновенно напряглась, коротко ответила на объятие и быстро высвободилась. Даже охваченная горем она все равно держалась в отдалении от лорда Аскеврена.
Кейл заметил боль на лице своего лорда. На пронзившую сердце рану — очутившуюся на краю гибели дочерь — солью сыпалась холодность жены. В этот момент Кейл ненавидел леди Шамур.
“Все будет хорошо”, прошептал Тамалон. Он поднял ладонь, собираясь дотронуться до ее лица, но тут же опустил руку. “Все будет хорошо”.
Захваченный их эмоциями, Кейл ощутил, как увлажняются его собственные глаза. Опустив голову, он посмотрел на свои ладони. Она не может умереть! внутренне запротестовал он. Не может.
Он должен услышать, как это скажут вслух, прежде чем поверит.
Встав на все еще непослушные ноги, он подошел к угрюмому Мастеру песен, смотревшему на рыдающих Тамалона и Шамур с понимающим, отеческим выражением. Высший жрец Аммхаддан повернулся при его приближении, глядя на него с той же теплотой. Ноги Кейла подкосились, и он чуть не рухнул на пол, но Старший Мастер песен, сильный несмотря на годы, подхватил его за руку и помог встать.
Кейл благодарно улыбнулся сквозь слезы; когда он заговорил, голос его дрожал. “Ну как?” спросил он и напрягся в ожидании ответа. “Как она?”
Все еще удерживая его за руку, Старший Мастер песен пристально вгляделся в его лицо, что Кейлу показалось зловещим предзнаменованием. “Мистер Кейл, ваше первое имя — Эревис, не так ли?”
Он едва смог выдавить сквозь сжавшееся горло. “Да”. Ему казалось, что он сходит с ума.
Тревога должно быть так явно отразилась на его лице, что Ансрил Аммхаддан утешительно похлопал его по плечу. “Она будет жить, сынок. Успокойся. Она будет жить”.
