Надо выдерживать стиль, достойная леди, подумал он, улыбаясь и поклонившись в сторону кровати. Стиль. Все еще улыбаясь, он спрыгнул на пол и застыл на месте.
Ощущение абсолютного ужаса остановило его. Дыхание замерло в легких. С неожиданно ослабевшими коленями, он отшатнулся назад, и стукнулся о столик. Сопротивляясь порыву спрятать лицо в ладонях, он увидел как пустота, чернота темнее тьмы, вползает сквозь ту же дверь, в которую только что вошел он.
Сердце болезненно заколотилось в груди. Темнота бурлила словно живое существо, и наконец сгустилась в образ высокого, черного человекоподобного создания, лишенного черт. Волны осязаемой ненависти исходили от него как жар от очага. Крылья летучей мыши распустились за его спиной, закрыв половину комнаты. Два пылающих огонька прорезались на лице, словно желтые черточки преисполненные жестокости.
Джак отпрянул в тени, медленно осел на пол, взгляд его невольно приклеился к существу… не существу, демону! Демон! Он отчаянно старался совладать с дыханием, коротким и отрывистым, полным паники, пытался стать единым целым с деревом шкафчика и молился, чтобы злые желтые глаза не заметили его. Пожалуйста, пожалуйста. Какая-то часть его сознания кричала, требовала сделать что-то, что угодно, Харпер должен как-то действовать! Но тело словно налилось свинцом, отказываясь подчиняться.
Демон застыл у двери, разглядывая кровать Соаргилов. Хотя он плыл, не касаясь пола, его гигантские крылья почти не шевелились и не производили ветра. Храп лорда Соаргила не умолкал.
Заткнись! Джак уже не мог мыслить ясно. Заткнись! Он услышит тебя. Но демон уже заметил спящую пару, и двигался к ним.
С ужасающей скоростью теневой кошмар метнулся к кровати. Он повисел у полупрозрачного занавеса какой-то миг, странно наклонив вбок голову, будто изучая Соаргилов. Желтые глаза вспыхнули. Джак чувствовал его голод, предвкушение перед наслаждением убийства. Он хотел закричать, но дыхание не повиновалось ему. Все, что он мог — смотреть, парализованный страхом.
Две длинных черных руки, бугрящиеся призрачными мышцами, сформировались из тела демона, заканчиваясь когтями длиной с человеческий палец. С мягкой осторожностью, наполнившей Джака ужасом, — ибо он знал, что последует за этим, — демон протянул тонкую руку, и раздвинул ткань укрывавшую постель Соаргилов. Тихие слезы появились в глазах Джака, скатились по лицу.
Сделай что-нибудь, приказал он себе. Хоть что-то, проклятие! Но он не мог. Он ненавидел себя за бездействие, но страх привлечь внимание демона приковал его к месту. Он сжал свой новый священный символ, заколку, так крепко, что металл болезненно впился в ладонь. Не просыпайтесь, взмолился он Соаргилам. Только не просыпайтесь. Безмолвная молитва, все, что он мог заставить себя сделать для них.
