- Внимание! Внимание! Приближается шторм. Силой девять баллов. Ожидается через двадцать минут.
Так со временем, безусловно, и будет.
Пока же этого еще нет, речь диктора придется сократить:
- Внимание! Шторм.
Но, с другой стороны, раз дело идет только о простом предупреждении, без каких-либо дополнительных данных, то было бы интересно заставить звучать не патефонную пластинку, а сам голос моря. Не знаю, может быть, здесь во мне говорил романтик, а не техник. Но мне очень хотелось добиться этого.
Само собой разумеется, что никакое усиление инфразвуков не заставит их звучать для наших ушей. Все то, что колеблется реже шестнадцати раз в секунду, независимо от того, сильно ли оно колеблется или едва-едва, не ощущается нашим слухом. И усилитель инфразвуков будет похож на человека в немом кино с раскрытым ртом и шевелящимися губами, не произносящего ни слова…
Я решил добавить к прибору, над которым ломал голову, специальное приспособление, умножающее в определенное число раз частоту тех колебаний, которые возникают в его цепи. Голос моря, подвергшийся такой обработке, будет звучать, если подключить к прибору обыкновенный громкоговоритель.
Самых резонаторов - этих металлических кувшинов с короткими горлышками - следовало, по-моему, взять не один, а несколько.
От размеров резонатора, его объема, ширины и длины горлышка зависело, на какие инфразвуки он будет отзываться. К счастью, диапазон инфразвуков вообще очень невелик, так что практически вполне должно было хватить полдюжины резонаторов. Ведь голос моря не держится все время на одной ноте, а, очевидно, варьируется по частоте и достаточно, чтобы его уловила хотя бы одна из ловушек-резонаторов.
Я рассказываю все эти подробности, потому что с ними в дальнейшем были связаны все успехи и неудачи моего изобретения.
В последний день работы над проектом я сидел часов пять не отрываясь, благо погода была пасмурная и все равно делать было нечего.
Петр Иванович мне не мешал. Он вообще стал куда-то исчезать, и я его мало видел. Я отчасти был этому рад, так как делал всю работу потихоньку, чтобы приготовить ему сюрприз.
"Вот, - хотелось мне сказать, кладя на стол перед ним чертеж, - вот прибор, о котором вы мечтали. Не через четыре года и не через шесть месяцев, а хоть сейчас отдавайте заказывать в мастерскую".
Я не поленился и, раздобыв чертежные принадлежности, изобразил схему на ватмане по всем правилам.
Вызвав Петра Ивановича из бильярдной, где он с рассеянным видом, совершенно явно не вникая в игру, смотрел на летающие по зеленому сукну шары, я пригласил его к себе в комнату. Здесь я подвел его к столу, на котором уже лежала аккуратно вычерченная схема.
