Санитары спускаются в погреб и садятся вокруг круглого стола с погнувшимися ножками. Надзиратель кивает сидельцу, и на столе появляется бутылка.
— Жаль, что закусить нечем, — говорит торговый депутат, выпивая и морщась. — Огурчика дал бы, что ли… Впрочем…
Депутат поворачивается к городовому с лотком, выбирает наиболее сохранившееся яблоко и закусывает.
— Ах… тут есть и не очень гнилые! — как бы удивляется надзиратель. — Дай-ка и я себе выберу! Да ты поставь здесь лоток… Какие лучше — мы выберем, почистим, а остальные можешь уничтожить. Аникита Николаич, наливайте! Вот так почаще бы нам собираться да рассуждать. А то живешь-живешь в этой глуши, никакого образования, ни клуба, ни общества — Австралия, да и только! Наливайте, господа! Доктор, яблочек! Самолично для вас очистил!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
— Ваше благородие, куда лоток девать прикажете? — спрашивает городовой надзирателя, выходящего с компанией из погреба.
— Ло…лоток? Который лоток? П-понимаю! Уничтожь вместе с яблоками… потому — зараза!
— Яблоки вы изволили скушать!
— А-а… очень приятно! Послушш… поди ко мне домой и скажи Марье Власьевне, чтоб не сердилась… Я только на часок… к Плюнину спать… Понимаешь? Спать… объятия Морфея. Шпрехен зи деич, Иван Андреич.[28]
И, подняв к небу глаза, надзиратель горько качает головой, растопыривает руки и говорит:
— Так и вся жизнь наша!
Комическая странность в 3-х действиях, 5-ти картинах, с прологом и двумя провалами
Действующие лица:
Г р а ф Ф а л ь к о н и, очень толстый человек.
Г р а ф и н я, его неверная жена.
Л у н а, приятная во всех отношениях планета.
А р т у р, художник-чревовещатель, поющий чревом.[29]
Г е с с е, художник. Просят не смешивать со спичечным фабрикантом и коробочным сатириком Гессе.[30]
С и р о т к а, в красных чулочках. Невинна и добродетельна, но не настолько, чтобы стесняться в выборе мужского костюма.
Л е н т о в с к и й, с ножницами. Разочарован.
К а с с а, старая дева.
Б о л ь ш о й С б о р, М а л е н ь к и й С б о р — ее дети.
Барабанщики, факиры, монахини, лягушки, бык из папье-маше, один лишний художник, тысяча надежд, злые гении и проч.
Пролог
Начинается апофеозом по рисунку Шехтеля[31]: Касса, бледная, тощая, держит на руках голодного сына своего, Маленького Сбора, и с мольбою глядит на публику. Лентовский заносит кинжал, стараясь убить Маленького Сбора, но это ему не удается, так как кинжал туп. Картина. Бенгальские огни, стоны… Через сцену пролетает вампир.
