Больше всего меня угнетает, когда кто-нибудь просит соврать по мелочам. Однажды я ответил на телефонный звонок в доме своей бывшей подружки. Это был ее зубной врач. Он спрашивал, почему она не пришла на очередную процедуру. Оказалось, что она попросту забыла о договоренности. Эта девушка ненавидела конфронтации с кем бы то ни было, кроме меня. Не желая выглядеть легкомысленной, она попросила меня сказать врачу, что плохо себя чувствует, потому что недавно у нее умерла бабушка. По правде говоря, она неважно себя чувствовала, но этот день ничем не отличался от остальных в ее жизни.
Зачем лгать в такой ситуации? Это же всего лишь зубной врач, а не жюри присяжных. (Впрочем, я мог бы соврать перед жюри присяжных в зависимости от обвинений, выдвинутых против Стива Б.) Так или иначе, я сказал дантисту, что она проспала и забыла позвонить ему. Я потерял девушку, но не стал покрывать ее и был рад этому. Сегодня зубной врач, а завтра попросят спрятать чей-нибудь труп. Благодарю покорно.
Уважение. Я никогда не связываюсь с людьми, которые могут выставить меня дураком в обществе. Это не означает, что я сам не выставляю себя дураком. В конце концов, половину своей карьеры я танцевал на сцене без рубашки. Но есть большая разница между человеком, который потешается над собой, и человеком, который потешается за ваш счет.
Иногда приходится добиваться уважения старомодным способом, то есть с помощью кулаков. Никогда не забуду тот день, когда я завоевал уважение моего брата Джона. Он отправился на вечеринку, и мы беспокоились, потому что на следующее утро у него была назначена важная встреча. Меня отрядили найти его и доставить домой. После проверки его любимых злачных мест (довольно утомительное занятие) я наконец нашел Джона в какой-то квартире. Я сказал ему, что пора отправляться домой, и выманил его на улицу. С учетом того, каким бурным было веселье, он оказался удивительно сговорчивым. Потом он вдруг остановился.
— Минутку, подожди минутку, Джимми, — произнес он. — Давай-ка немного поговорим. Мы же братья! Давай поговорим как люди!
Я понял, что это было началом очередного из его знаменитых розыгрышей. Он улыбался краешком рта и подчеркивал главные слова выразительным движением бровей. На самом деле он не хотел поговорить со мной. Он почуял, что веселый ночной поезд уезжает от него, и хотел «вскочить на подножку». Тогда он принялся обрабатывать меня. Он рассказывал, как славно мы можем провести время на вечеринке.
