Несомненным свидетельством антипольской, антилатинской направленности военной активности Владимира было создание в новом городе Владимире Волынском епископства. Оно должно было укрепить власть киевского князя в земле бужан - на Волыни.
Сын Мешко Болеслав Храбрый начинает ответные действия, привлекая в качестве союзников печенегов. Более тридцати лет будет идти первая русско-польская война: с одной и с другой стороны ее будут вести отец и сын - Владимир и Ярослав; Мешко и Болеслав. Победы Владимира сменятся победами Болеслава, который в 1018 г., поддерживая Святополка, старшего сына Владимира, войдет в Киев. После смерти Болеслава в 1025 г. и вспыхнувшей в Польше междоусобицы, Ярослав отвоюет утерянные области (Червенские города), откуда в 981 г. начались походы Владимира на Запад.
Продвижение на Запад, война с Польшей не носят при Владимире характера религиозной войны. Православие используется как инструмент политики. Владимир развивает связи с Западом, прежде всего династические. До крещения среди многочисленных жен князя были две чешки и болгарка. Наследник Владимира Святополк носил имя знаменитого правителя Моравии и был женат на сестре Болеслава Храброго, дочь Владимира стала женой Казимира, внука Болеслава. Летопись сообщает, что в начале XI в. Владимир поддерживает хорошие отношения с Болеславом Польским, Стефаном Венгерским, Андрихом Чешским - все они сравнительно недавно приняли христианство из Рима.
Военные столкновения и стремление сохранить связи с «латинянами» характеризуют политику Владимира, который стремится подчеркнуть свою независимость от Византии Могучая империя привычно считает, что «провинция», принявшая христианство, становится зависимой от метрополии, подчиняется ее интересам. Владимир обращается за духовной пищей - кни-
[41/42]
гами, иконами, священниками - не в Константинополь, а в болгарскую патриархию - в Охриду. Современный русский историк Лев Гумилев подозревает Владимира в желании порвать с традициями «Святослава и Ольги» и «установить контакты с Западом», иначе говоря, подозревает в намерении уйти от православия в католичество. Обращение в Охриду кажется Л. Гумилеву опасным и вредным, ибо, по его мнению, болгарское духовенство было «очень ученое, даже слишком ученое»36. Имеется в виду сильная «манихейская и маркионитская» пропаганда среди болгар, ее успехи, влияние на священников. Нежелание византийского патриарха на протяжении 200 лет канонизировать Владимира свидетельствует о том, что подозрения современного историка разделялись в XI-XII в. Константинополем.
