И вот недавно одна из дочерей упомянутого семейства, художница и стихотворица, возвращается из Нью-Йорка в Петербург и даже пишет книгу о своих скитаниях. В основном книга посвящена мукам ее телесного низа без достойных партнеров, что является, конечно, главной женской темой наших суровых дней, и будь В книге только это, я, несмотря на вопиющее дурно-нкусие писательницы, промолчала бы горестно и сочувственно.
Но нет. Тут вам и страстная, безбрежная любовь к России (воспет даже сериал «Тени исчезают в полдень» с завойкой про «Гляжу в озера синие, в полях ромашки рву, зову тебя Россиею, единственной зову»), тут вам и про вековые страдания еврейского народа (поминаются холокост и Освенцим, борьба с космополитами и эмигрантские скитания «с годовым запасом мыла в наволочках»), тут и собственная трактовка заколдованной проблемы про «двести лет вместе» (как нее трактовки этой проблемы, параноидальная), и некие исступленные пророчества...
Насчет «двести лет вместе» судить не берусь - неинтересно. А вот лет тринадцать-пятнадцать, важных, переломных для страны, когда буквально каждый вменяемый, разумный и работящий (безразлично какой национальности!) человек был на счету, прожили мы с некоторыми нашими согражданами - врозь. И сложно нам теперь понять друг друга, и немилосердной фальшью режут мух все их речи «за родину». И непонятно, как объяснить им, что рыдать над халявным лонг-дринком в нью-йоркском ресторане «Русский самовар» - это одно, а каждый день копошиться в своем болоте и не покончить с собой, и не сойти с ума, и не возненавидеть все и всех, а продолжать свое маленькое дело - это другое. И уж совсем неловко задаваться вопросом, сколько же мыла было в наволочках у отбывшей из Ленинграда семьи, если тотчас по возвращении наша художница приобрела приличную квартиру в центре города.
Не подумайте, что я считаю эмигрантскую долю такой сладкой, что попрекаю уехавших мифической легкой жизнью. Прекрасно понимаю, что доля могла на деле оказаться куда горше, чем у оставшихся. Я лишь Христом-Богом прошу их: не надо писать про озера синие и в полях ромашки. Что-то в душе просыпается нехорошее, полосатое. Хочется спросить - нельзя ли определиться, кого изображать из себя по возвращении: интеллигента в чеховском духе или представителя богоизбранного народа, который что-то куда-то гордо несет? Одно вроде бы исключает другое. Или все-таки лучше будет честно быть самим собой, то есть обычным эгоистом, который и думал, и думает только о своих животишках, своей выгоде и своей карьере? Это последнее - нормально, человечно, понятно и простительно. В некоторых ситуациях цинизм значительно предпочтительнее лицемерия. Понятно, что талантливые, работящие профессионалы из России нигде не пропадут и имеют полное право на выбор места жительства. Как было бы чудесно, если бы им еще и хватало вкуса ничего не говорить об их любви к родине. Вот, скажем, в 60-70-х годах в Кировском театре сверкали две звезды балета - Наталья Макарова и Алла Осипенко. Макарова осталась за границей, Осипенко - в России. И теперь Макарова живет понятно как, а Осипенко обитает в маленькой квартирке и ведет в районной школе балетный кружок на полставки. И попробуйте расспросить Макарову о ее любви к России - и услышите пение соловья на рассвете. А Осипенко, я думаю, посмотрит печальными умными глазами и пожмет плечами.
