Как выяснилось, Клавочка — личная секретарша Прыгова. Именно она открыла нам дверь в квартиру, занятую филиалом «Хуман инжиниринг» под офис. На ней лежала обязанность постоянно поить прибывающий за товаром и сдающий выручку народ чаем и кормить сладостями за счет босса.
За тихой беседой Света призналась мне, что уже создала собственную сеть, которая приносит ей неплохой доход. Я немножко поиграла на ее нервах, высказав мысль о необходимости отбрасывать сантименты, когда делаешь деньги. Надо было видеть, какого труда ей стоило сохранить спокойствие. Только куда она денется? Мне было небезынтересно узнать, что ни Света, ни Катя сами никогда не принимали «Найс боди», а вот искусственно белокурая Клавочка уверяла, что вновь обрела талию год назад, после того как добросовестно умяла четыре банки.
Покинув офис, я вновь связалась с Грибовым. Теперь я напрямую задала ему вопрос о том, сколько он хочет. В результате недолгих переговоров эксперт подвинулся на десять процентов.
Я неслась к нему в лабораторию, когда зазвонил мой сотовый. Алексей Игоревич просил срочно приехать в клинику.
— Что случилось? — На душе у меня стало неспокойно.
— Лена умерла. — Судя по голосу, Кондратьев находился в полной прострации.
— Когда?
— Сегодня ночью. Мне только что позвонили. Я еду туда. Клянусь, никто не уйдет. Я хочу, чтобы ты выяснила, чьих рук это дело.
* * *
Первым, кого я увидела, въехав на территорию клиники, был Гришенька с расквашенной физиономией. Он бежал куда-то с диким мычанием, увлекая за собой здоровенного медбрата.
Кондратьев нервно вышагивал взад-вперед вдоль своего четырехколесного крейсера и по телефону переносил деловую встречу на два дня.
Он молча кивнул мне и быстро свернул разговор. Глаза у него были полны слез.
— Ты видел ее?
— Задержался в дороге, потом бил морду психу, я даже не заходил внутрь.
Мы вошли в корпус. Двое «часовых», как обычно, отдали нам честь. В вестибюле уже ждал санитар, водивший вчера меня и Сашку по отделению, а также доктор Иволга. Оба старались изобразить на лице скорбь, но это у них плохо получалось.
— Моя жена умерла? — Кондратьев пока держал себя в руках и не выплескивал эмоции.
— Да, сегодня ночью, — сообщила секс-бомба. — Дежурила я. Все вопросы, пожалуйста, только ко мне.
— Ты меня не учи, — огрызнулся Кондратьев. — Если потребуется, я опрошу даже санитарок. Давай по-тихому увольняйся отсюда и никогда больше не пытайся лечить людей.
Это была чистой воды угроза при свидетелях.
