Разве слово "советский" означает - беззаконный и зверский?
От чьего имени я обращаюсь к своему несуществующему читателю? От имени всего советско-го народа, как один электрик? От имени рабочего класса, как один шахтер? Или от имени кару-сельщика и газосварщика?
Нет. Я не присваиваю себе подобного права. Не знаю, кто дал его им... Говорю ли я от имени советской интеллигенции? Тоже нет. Ведь и Свиридов, и Леонид Мартынов, и Энгельгардт, и Быков, и Кукрыниксы, и Чингиз Айтматов люди, несомненно, интеллигентные, а они выступи-ли против Сахарова, защитника гонимых. Значит, не вправе я причислять себя к интеллигенции. Кого-нибудь пора от интеллигенции отчислить - либо меня, либо их... Протестую ли я от имени "инакомыслящих", как называют за границей преследуемых у нас протестантов? Нет, я говорю от самой себя, от одной себя; "инакомыслящие" не поручали мне говорить от их имени; да ведь и организации у нас такой нет: "инакомыслящие". Самое слово представляется мне неточным. Чтобы мыслить "инако" - надо, чтобы у того, от кого ты отличаешь себя своей "инакостью", существовала какая-нибудь мысль. Но стереотипное газетное пустословие не есть мышление. И преследование Самиздата, "Хроники текущих событий", Сахарова, Солженицына, сотен других это не назовешь идейной борьбой - это есть попытка тюрьмами и лагерями снова загнать голоса в немоту.
...Я вижу и слышу Андрея Дмитриевича Сахарова, четыре часа под проливным дождем упорно стоящего перед закрытыми дверьми открытого суда, где подбирают уголовные статьи для наказания за мысль, и с кроткой настойчивостью повторяющего в лицо охраннику одни и те же слова:
- Я - академик Сахаров... Член Комитета Прав Человека... Я прошу допустить меня в зал...
Его не пускают. Ведь он не только физик; он и его друзья - знатоки советских законов; он может, выйдя из зала суда, рассказать людям, как законы эти нарушаются.
Он может нарушить главный закон нашей жизни; не тот, который записан в Конституции, а главный, неписаный, - закон сохранения немоты.
Слышали вы об этом, актеры очередного "народного гнева"? На страницах газеты вы заявляете, что не в силах "словами выразить свое возмущение"... Потому и не в силах, что в вашем "возмущении" нету и грана подлинности, что оно вызвано системой механических кнопок.
А вы, Кожевников, и те, кто нажимает кнопки, вы, намеренно задувающие сияние лучших умов, которыми нас дарит родная земля; вы, возводящие газетную - железобетонную - стену между лучшими умами и "простыми людьми"; вы, пытающиеся повернуть историю вспять; вы, искусственно, механическим нажатием кнопки, вызывающие волны "народного гнева", предпочитая немоту любому слову - смотрите, чтобы из-под земли не вырвался подлинный гнев, и тогда он, как лава, затопит не только вашу убогую стену, но - ничем не просветленный, не очищенный ничьей одухотворяющей, умиротворяющей мыслью мыслью академика Сахарова, например, - он утопит в крови, без разбора, и виноватых и правых.
