Я была признательна ему за откровенность.
— Анатолий Михайлович, — тихо спросила я, помолчав, — а почему бы вам с Еленой не усыновить ребенка?
— Я хотел, но сперва здоровье Елены не позволяло. Представьте сами, в таком состоянии ей еще и ребенка доверить! Она бы не справилась. А потом, когда все стабилизировалось, я ей предложил, но она отказалась. Сказала, что уж если родного ребенка нет, то чужой ей не нужен. Такой уж у нее характер. Не очень легкий, конечно, но что поделаешь.
Я сочувственно покачала головой.
— Вы только не подумайте, — замахал руками Лещинский, — будто Леночка мне в тягость! Ничего подобного! Я ее очень люблю, я уже много раз говорил это и еще могу повторить! Да я без нее себе жизни не представляю! И никого другого мне не надо! Если бы с ней не дай бог что-нибудь случилось, я бы просто не вынес.
— Анатолий Михайлович, скажите откровенно, Елена никогда не говорила вам о том, что ненавидит Мясникова до такой степени, что готова его убить?
— Да что вы такое говорите, Татьяна? — На висках у Лещинского набухли вены. — Елена не способна на убийство!
— Я понимаю, что вас шокирует мой вопрос, но, поверьте, очень часто бывает так, что иного человека, казалось бы, невозможно заподозрить в преступлении, но потом выясняется, что это сделал именно он. Я не утверждаю, что ваша жена — преступница, но очень вас прошу быть со мной предельно искренним. Это очень важно.
Анатолий потер лоб, вздохнул, а потом сказал:
— Нет, это невозможно! Елена, конечно, не питала любви к Виктору, да я и сам не любил его, даже ненавидел, как вы знаете. Но она ни разу не намекнула на убийство. Не буду от вас скрывать, я желал ему смерти, но это было давно, в ту пору, когда он отказался мне помочь. Потом я поостыл, с Еленой все закончилось более или менее благополучно, и я забыл обиду. Именно забыл, а не простил. И потом, подумайте, мог ли я так рисковать? А что стало бы с Еленочкой, если бы меня посадили в тюрьму? Разве я могу так жестоко с ней поступить? Бог с ним, с Виктором, он, конечно, был сволочью, но я ему теперь не судья. В конце концов он все-таки получил свое! Но это сделал не я!
Пожалуй, главным аргументом, почему Лещинский не мог убить Мясникова, являлась именно мысль о том, что будет с его женой после разоблачения. Нет, я была права, Анатолий здесь ни при чем. Но с его женой я все же побеседую.
— Анатолий Михайлович, у меня к вам последний вопрос: кто делал Елене операцию?
— Господи, да зачем вам это знать? При чем здесь этот человек? Это в высшей степени уважаемая женщина, не хватало еще, чтобы у нее были проблемы из-за всего этого!
