Надо же, какой осведомленный преступник: и про шарики свинцовые знает, и про лестницу в подвале тоже. Эта мысль промелькнула у меня совершенно спонтанно и растаяла, как туман в солнечное утро. В тот самый момент я не сделала из нее правильных выводов, которые, как мне уже потом показалось, напрашивались сами собой.
Никаких других интересных предметов, кроме вышеуказанной лестницы, я в подвале не обнаружила. Если преступник что-то случайно и обронил, то это «что-то» найти можно только в том случае, если откачать из подвала воду. А надеяться на то, что преступник оставил отпечатки пальцев, глупо. Но на всякий случай я позвонила полковнику Григорьеву и сообщила о лестнице, которой, вероятно, и воспользовался шантажист.
Полковник неопределенно хмыкнул, а потом попенял на своих молодых несообразительных коллег:
— Вот, елы-палы, ты додумалась до такого финта ушами, а они нет. Ну, я им, мать их, устрою…
— Им, вероятно, просто разуваться не захотелось, — рассмеялась я.
— …
— В подвале вода. Так что пусть твои ребята с собой болотные сапоги прихватят.
* * *
У Сверчковых никого не оказалось дома, и я решила, не тратя времени даром, посетить Кукушкина.
Кукушкины жили на третьем этаже одной из «хрущевок» на Курской улице. Мне открыл высокий субтильный подросток в очках с линзами не менее чем минус пять. На плече у него мирно дремал огромных размеров котяра серого цвета. Кот лениво приоткрыл глаза и недовольно подвигал пушистым хвостом. Сей жест, как я поняла, означал, что некто, совсем нежеланный, нарушает его драгоценный покой.
Мальчик снял кота с плеча, осторожно, как дорогостоящее хрустальное изделие, поставил его на пол и закрыл за мной дверь.
Кот, вопросительно глядя на хозяина, лениво и недовольно произнес скрипучее «мяу».
Леша Кукушкин оказался очень милым и общительным мальчиком. То, что он был влюблен в Таню Гаврилову, было видно невооруженным взглядом. Это было написано в его честных глазах, в которых тут же появились слезы, как только речь зашла о его погибшей подруге.
— Конечно, Таньке я на фиг не нужен был. Мама моя так говорит. Может, матуха и права. Танька ведь в последнее время из себя крутую строила. Со мной то гуляла иногда, то вдруг ни с того ни с сего начинала ко мне относиться, как к последнему лоху. — При этих словах мальчишка нежно поглаживал шелковистую шерстку своего преданного друга.
Я невольно улыбнулась. Наивный и доверчивый ребенок, совсем еще не испорченный вниманием девчонок.
