Косточки попеняли: 12+20+25 — «Ваша предприимчивость больше проявляется в вашем воображении, чем в реальных делах».
Вот так. Щелчок по носу. Получила, Танька? Надо действовать, а не гадать на кофейной гуще.
* * *
Полковник Григорьев встретил меня радушно, как всегда.
— Может быть, чаю, Танечка?
— Не откажусь. А пока чай кипятится, я бы хотела посмотреть дело Тани Гавриловой.
Полковник Григорьев удивленно воззрился на меня:
— Я что-то не понял, Таня, какое дело вы расследуете? Я подумал, что вас наняли в связи со смертью Елизаветы Ивановны Гусевой.
— Сначала меня наняли в связи с угрожающим письмом, которое вы вчера видели. Потом убивают старушку. А ранее точно такое же письмо получила мать Тани Гавриловой.
— От вас ничего не укроется, Танечка! Откуда и каким образом вам все удается узнать?
Я рассмеялась:
— Я же детектив.
— И, как я понял, — Григорьев вытащил кипятильник из банки и, засыпав заварки, накрыл ее старой папкой. Потом уселся напротив и посмотрел на меня в упор, — ты связываешь все эти три истории в одну цепочку?
— Думаю, что так оно и есть. Но могу и ошибаться. От ошибок, как известно, никто не застрахован.
— Интересное кино получается. Только вот ведь какая петрушка: на молотке отпечатки не стерты, и Игоревы, как показал результат экспертизы, там присутствуют. Удар нанесен если не этим молотком, то в точности чем-то таким же, судя по размеру гематомы.
— А кровь?
— Что кровь?
— На молотке ведь должны быть следы крови, если именно он использовался в качестве орудия убийства.
Григорьев налил мне чай, поставил банку из-под кофе с сахаром:
— Если молоток обернуть тряпкой или, к примеру, полиэтиленом, то следов крови на нем не будет. Не обижайся, Таня, но мне придется обратиться к прокурору за санкцией на арест вашего знакомого, я так полагаю. Пока я его отпустил, но мои ребята по вашему же совету перевернули весь мусор и ничего не нашли. Так что данный молоток вполне мог послужить орудием убийства.
— Хрень! — разозлилась я.
— Что хрень?
— Да все — хрень! Убийца мог также благополучно унести орудие убийства с собой. Я вас умоляю, не арестовывайте пока Турищева. Обещаю вам, что отыщу настоящего преступника, и очень быстро, смею надеяться. Вот смогли бы вы, например, поверить, что Игорь взял и напечатал сам себе письмо по поводу своей падчерицы?
— Всё, конечно, так. Только ваша пламенная речь достоверна в том случае, если эти дела связаны между собой. Однако, когда вы посмотрите дело Тани Гавриловой, я думаю, у вас такой уверенности уже не будет.
