В этот же вечер ребята из полиции нравов сделали Мухину заказ на девушку, которая по внешним данным совпадала со вновь принятой на работу. Мухин привез «товар» по указанному адресу, там ему в физиономию сунули документы и доставили в отделение. В обычной ситуации все закончилось бы штрафом, а вот малолетка — это уже дело серьезное.
Подстава такая, конечно, не имела цели изжить Мухина со свету: в полиции нравов отдавали себе отчет в том, что проституция неискоренима, кроме того, они сами были зависимы от контор «по организации досуга» (если бы они не существовали, сотрудникам полиции нечем было бы кормить своих домочадцев).
Просто нужно было развязать сутенеру язык. Я поблагодарила Клубнева и попросила пригласить к телефону самого Мухина.
— Й-й-а слушаю, — заикаясь больше прежнего, заговорил Дихлофос.
— Это я бы тебя с удовольствием послушала по интересующему меня вопросу, — ответила я. — Если ты не догадываешься, по какому, я могу популярно объяснить.
— Что т-ты хочешь?
— Мне необходимо знать имя человека, который выходил из подъезда Дементьева в то самое роковое утро, двадцать четвертого февраля.
На том конце провода на некоторое время замешкались. Было слышно, как Мухин прочистил горло, а сидевший рядом Клубнев что-то сказал ему. Наконец Мухин выдавил из себя:
— Х-хорошо. Прямо сейчас?
— Лучше завтра, у меня дома, в пять часов вечера. Я планирую собрать всех участников событий и изложить им результаты своего расследования. — Я специально сделала упор на слове «своего»: несмотря на то что Мухин был мне нужен как свидетель, никакими лаврами с ним я делиться не собиралась.
— Хотя нет, давай прямо сейчас, — изменила я свое решение. Мухин назвал имя и фамилию, и я поняла, что мои догадки оказались абсолютно верными. Я дала ему свой адрес и жестким тоном потребовала его явки завтра ко мне домой в назначенное время, потом перебросилась парой фраз с Клубневым и положила трубку.
С самого начала следующего дня я отключила телефон, чтобы не беспокоил меня. Перед финальной сценой драмы, в которой мне довелось участвовать, это было совершенно нелишним.
Ближе к пяти часам стали съезжаться участники событий и лица, так или иначе причастные к этим событиям.
Первым появился бизнесмен Дюбелев. Посверкивая хитрыми глазками, он маслено улыбнулся мне.
— Здравствуйте, надеюсь, меня не увезут отсюда в наручниках, — произнес он в качестве приветствия.
Я широко улыбнулась ему в ответ и пригласила войти. Мне повезло: тут же раздался новый звонок, и на пороге квартиры появилась Елена Маркелова. Взгляд ее был сосредоточенным, черты лица как бы заострились, что было вполне объяснимо: в последнее время на ее долю выпали весьма нешуточные переживания.
