— Что — все? — решила уточнить я.
— Это она подговорила Никольскую ограбить меня, — быстро произнес Маркелов. — Они ведь были знакомы, все сходится. Возможно, и Борисюк, черт его подери, был здесь замешан. Вот ведь сволочь какая! А еще в друзья набивался, когда Ленка работала в «Акации». Скотина! — Он покачал головой. — Кстати, все это очень подозрительно, в том плане, что его грохнули. Может быть, это тоже… она? А ты как думаешь?
Он пристально посмотрел на меня. Я, однако, была занята дорогой и ничего не ответила. Хотя, что греха таить, мысль о виновности Маркеловой сверлила мне голову уже почти сутки.
Обстановка возле здания «Акации» была обычной для таких случаев. Вокруг места происшествия стояли машины с мигалками, везде сновали люди в форме и штатском, чуть поодаль толпились группы людей, обсуждавших случившееся.
Как только мы подъехали, к нашей машине подошла женщина в черной шубке с капюшоном, державшая в руке сигарету. Это была Елена Маркелова. Лицо ее было сосредоточенно, карие глаза смотрели как-то холодно и безучастно.
Она почти не удивилась, когда из моей машины вышел ее муж. Холодно с ним поздоровавшись, она все свое внимание переключила на меня.
— Как это случилось? — спросила я.
— Выстрел из пистолета с глушителем. Пуля настигла его, когда он шел от машины к зданию.
— Естественно, убийца скрылся…
— Конечно. Свидетелей практически нет, выстрел в здании не услышали. Обнаружили его где-то минут десять спустя сотрудники молодежного центра. Они же потом позвонили его жене и мне.
— Они были в курсе ваших отношений?
— Некоторые были, — ответила Маркелова, глубоко затянувшись табачным дымом.
Алексей все это время сверлил глазами свою супругу, периодически переключая внимание на то, что происходило возле здания. А там милиция производила обычные в таких случаях операции — определяла положение тела на земле, опрашивала свидетелей, и тому подобное.
Неожиданно он дернул жену за рукав, с силой повернул ее к себе и зло сказал:
— Давай отойдем, нам надо поговорить.
— Я не хочу сейчас с тобой разговаривать, — так же холодно ответила Маркелова.
— Зато я хочу, я требую, в конце концов, чтобы ты мне все объяснила!
— Что объяснять? Что я была любовницей Вениамина? Я думала, что ты и сам об этом знаешь. — Глаза Маркеловой смотрели на мужа жестко и сурово.
— Лена, — голос Маркелова смягчился и даже задрожал, — я не понимаю…
— Ха-ха-ха! — неожиданно засмеялась Елена. — Ой, не могу!
Она закрыла лицо руками, прислонилась к моей машине и стала не то рыдать, не то смеяться. Я скривила губы. У нее явно начиналась истерика.
