За дверью послышался шорох. Скорее всего, ребятки решили потихоньку «сделать ноги».
Гарик стал бить кулаком в стенку, отчего с потолка посыпалась штукатурка, а я, постанывая для натуральности, отошла к окну и вскоре убедилась в том, что молодежь покинула дом. В полумраке виднелись четыре бегущих силуэта. Оставалось надеяться, что они не проявят гражданскую самосознательность и не позвонят в милицию.
— Ну что, я выполнил твое условие? — довольный своей инсценировкой, спросил Папазян.
На лице у Гарика запечатлелось чувство идиотского ликования.
— Выполнил, — без воодушевления сказала я. — Пойдем искать четырнадцатую квартиру.
— Эта — восьмая, — сообщил Гарик. — Я заметил номерок на двери. Значит, четырнадцатая — на втором.
— Не отгадал, — сказала я, — на первом, причем в другом подъезде. Здесь, оказывается, по три квартиры на этаже, а я почему-то думала, что по четыре.
— Но все равно хорошо, что мы сюда зашли.
— Да, — согласилась я. — Смотри, какая интересная штука! Мы наденем ее на голову Ваське Крестовому. — Подняв с пола пыльный мешок, я потрясла его.
Он оказался пустым, дырявым и чрезвычайно подходящим для того, чтобы заставить здоровенного уголовника расколоться.
Осматриваясь по сторонам, мы перешли в следующий подъезд. Назначенное место встречи было не слишком удачным, потому что мы все могли остаться погребенными заживо под грозящим в любую минуту обрушиться потолком. Во всяком случае, находясь в четырнадцатой квартире на первом этаже, можно было увидеть через дыру в потолке серп зарождающейся луны.
— Нет, Таня, будем встречать твоего картежника в тринадцатой, — сказал Папазян, заглядывая в соседнюю квартиру. — Я покашляю, и он поймет, куда надо идти.
Подогреваемый мечтами о продолжении сегодняшнего вечера, Гарик проявлял несвойственную ему смекалку. Найдя в потемках кусок какой-то проволоки, он соорудил из нее примитивнейшую растяжку.
— Он заденет, свалится на пол. Я тут же наваливаюсь на него, надену наручники, чтобы не рыпался, а ты — мешок на голову. Я приставлю к виску пистолет, а ты станешь задавать свои вопросы. Диктофон-то у тебя есть? — спросил Папазян.
— Есть.
— Все сейчас готовь, потом времени не будет, — сказал Гарик. — Слышишь — собака брешет? Значит, идет.
— Крестовский местный. Собака на него лаять не должна. Может, это кто-то другой.
— Ты его в лицо разве не знаешь?
— Знаю… Это — он, — из-за угла барака показалась внушительная по размерам фигура Васьки Крестового.
