— Частный детектив, — ответила я, глядя в открытое окно.
Турилкин перехватил мой взгляд и тут же закрыл его, вероятно, решив, что на меня дует. На улице действительно поднялся ветер, но такая забота о моем здоровье была излишней.
— А зачем главному бухгалтеру, Тамаре Ивановне, прокурором представлялись? — спросил Глеб Романович, поправляя на носу очки.
— Буду с вами откровенной. — Я сделала самую обаятельнейшую улыбку, на которую только была способна. — Люди недолюбливают частных детективов, а с работниками прокуратуры хочешь не хочешь надо разговаривать.
— Ну вот видите, — покачал головой Турилкин. — Обманываете, а потом обижаетесь, что вас не пускают. Знаете, мы все очень огорчены. Да, мы скорбим из-за смерти Натальи Владимировны. Она была таким светлым человеком: красивая, добрая и ко всему прочему очень грамотный бухгалтер. Она совмещала в себе все самые лучшие качества… Это большое горе… Такая молодая, ей бы еще жить да жить, детей нарожать. И ведь надо же, что творится на наших улицах — просто какой-то беспредел! Средь бела дня, в центре города…
— Вечер уже был, — уточнила я.
— Да, да, конечно, вечер, — тут же исправился Турилкин. — Но ведь не темно же еще было! Лето на дворе.
— Глеб Романович, а вы случайно не знаете, почему Басманова так рано ушла с вечеринки?
— Нет. — Директор развел руками. — Хотя болтают, что у нее муж ревнивый… Наверное, в этом все дело…
— А вы с ним случайно не знакомы?
— А почему вас это интересует? — моментально помрачнел Турилкин. — Разве это имеет какое-то отношение к расследованию?
— Просто интересно: почему он не пришел на банкет вместе с Натальей?
— Это вы уж сами у Басманова спросите. Нанял-то вас, наверное, Андрей Георгиевич, так?
— Так. — Я вдруг почувствовала, что мне совершенно не о чем разговаривать с директором «Тарпластмета». Не могла же я у него спрашивать насчет родственника: не пропадал ли Лева случайно на полчасика-час во время корпоративной вечеринки? — Знаете, Глеб Романович, если у вас нет никаких собственных соображений по поводу этой трагедии, то я не буду вас больше отвлекать от работы.
— У меня нет, думаю, что у других тоже нет. — Турилкин сделал акцент на последнем слове, давая понять, что мне здесь делать нечего.
— До свидания. — Я поднялась со стула.
— Всего хорошего! Найдете убийцу, мы все придем на суд, чтобы посмотреть в глаза этому мерзавцу, — сказал напоследок директор и уткнулся глазами в бумаги.
«Лицемер! Не удивлюсь, если он своего психического родственничка выгораживает, будучи уверенным, что мне не докопаться до истины», — подумала я, посмотрев на дальнюю лестницу, по которой вчера спускалась на склад. Теперь проход туда был загорожен стремянкой.
