— Он вам так сказал, правда? Удивительно, что он обо мне вспомнил! — Громушкина распахнула широкую дверь и пропустила меня вперед. — Он ведь меня терпеть не может…
— Почему? — спросила я, оглядываясь на хозяйку и чуть поднимая голову кверху.
Что поделаешь? Вероника была намного выше меня! Она таинственно улыбнулась, но промолчала. В общем-то ответ на этот вопрос и так был известен. Наверняка мой клиент не относил Громушкину, проживающую в коммунальной квартире, к «своему» кругу. Словно прочитав мои мысли, она сказала:
— Басманов слишком высокомерный… Разве вы этого сами не заметили? Надменность так и прет из него. Да вы присаживайтесь!
— Спасибо. — Я опустилась в покрытое потертым плюшевым пледом кресло, а Вероника уселась напротив меня на старенький диван.
— Представляете, ему не нравилось, что я без предупреждения приходила к Наташке. Его бесило то, что мы долго разговаривали с ней по телефону. Он называл это — вечерний треп. В последнее время он ее вообще не отпускал ко мне. Говорил, что здесь гадючник. Слово-то какое подобрал! Однажды Наталья забежала ко мне после работы, мы заболтались, потом она позвонила мужу, попросила приехать за ней. Басманов приехал. — Вероника горько усмехнулась. — Зашел сюда с таким брезгливым видом, а я взяла и сказала ему, что он, сидя в своем кресле, наверное, думал: все тарасовцы уже живут в его новостройках… Короче, он мне ничего не ответил, а взял Наташу за руку и вывел за дверь.
— Да, бывает, что люди не находят общего языка. Вы, Вероника, были с ним не слишком учтивы, Андрей Георгиевич к такому не привык.
— Да, я такая! — с достоинством сказала девушка. — Всегда говорю что думаю. А вы, Татьяна, наверное, готовы лебезить перед Басмановым, раз он платит.
— Почему же сразу лебезить? Конечно, существует определенная этика общения с клиентами, но интересы расследования превыше всего…
— Интересы расследования, — передразнила меня Громушкина. — Хотите знать мое мнение относительно того, кто убил Наташку?
— Хочу, — ответила я.
— Басманов это и сделал, — сказала Вероника, внимательно наблюдая за моей реакцией. — Да, я думаю, что убийца — он.
Разумеется, столь смелое заявление меня шокировало, но я старалась сохранить невозмутимость и спокойно попросила аргументировать такое предположение. Наверное, Громушкина ожидала от меня более бурной реакции, но поскольку ее не последовало, то она вся как-то сникла и только после продолжительной паузы стала пояснять свою позицию.
