Вскоре дверь с ужасным скрипом распахнулась, и я невольно вздрогнула от увиденного. Дык выглядел ужасно: словно он ничего не ел в течение месяца да к тому же неотрывно смотрел в монитор компьютера, так что кровеносные сосудики в глазах дружно полопались.
Но это было еще не самое страшное. Вслед за его похожей на обезьянью головой внизу появилась другая, не менее чудовищная. Тоже лохматая, грязная, в каких-то репейниках и ветках, словно ее в них специально валяли.
— Господи, Дык, во что ты превратил собаку! — воскликнула я в сердцах, тут же присаживаясь и гладя по головке признавшее меня почти сразу животное. — Ты что, хочешь ее убить?
— А-а, это ты, — равнодушно отмахнулся в ответ Дык, только сейчас поняв, кто перед ним. — Проходи, — и, широко зевнув, вяло развернулся и побрел назад в хату.
Я не находила слов, чтобы выразить все свое негодование его поведением. Хотя ему явно было на это плевать и не стоило даже распыляться, чтобы в ответ услышать банальное: «Да ладно тебе, Тань». Нет, Дык был неисправим, и с этим ничего уже не поделаешь.
Осознав степень собственной беспомощности что-либо изменить в жизни приятеля, я просто вошла в его жилье и устало вздохнула:
— Какой кошмар. Да у тебя тут пауков, как в джунглях после брачного периода. Кыш! — Я несколько раз махнула рукой, но только насобирала паутины. — А ну пошел отсюда, членистоногий! Дык, ты когда в последний раз тут проветривал? А о существовании влажной уборки, полагаю, даже и не слышал?
Дык, успевший уже плюхнуться на свое вертящееся кресло и уронить нечесаную голову на руки, приподнял ее и небрежно спросил:
— Ты меня жизни учить пришла?
— Как же, научишь тебя, — вздохнула я обреченно, направляясь к форточке и торопливо ее распахивая. — По делу, конечно. Ты как, вообще, шевелиться-то можешь?
В ответ мне донеслось что-то невнятное.
— Ладно, — вздохнула я обреченно. — Пойду сгоняю за пивом. Иначе, чувствую, мне тут надолго зависнуть придется.
…Принесенное мной через пять минут пиво, почти сразу же залпом выпитое, буквально вернуло Дыка к жизни. Он заметно повеселел, стал чуточку разговорчивее и даже причесался. Внешний вид его от этого, конечно, не слишком изменился, но это было уже кое-что.
— Ну, как, работать можешь? — обратилась я к нему с вопросом.
— Ну да, немного, — вытрясая из бутылки последние капельки бодрящего напитка, ответил мне Дык. — Руки-то у меня натренированные, сами все знают. Валяй, куда на этот раз влезть нужно?
