– Вот именно, почему нет?
– А потому, что, как гласит китайская мудрость: «Не торопись, сядь и подумай», это дословный перевод, а если перевести заложенную в ней мысль, то это прозвучит примерно так: «Короткий путь не самый быстрый». Ты будешь приходить сколько угодно, и всякий раз тебе будут радушно улыбаться и просить прийти завтра, и так до бесконечности: китайцы терпеливы и очень упрямы, – подытожил Лю Джан.
– То есть поспешай не торопясь.
– Теперь я вижу, что ты действительно все понял, – улыбнулся китаец…
***
Все произошло в точности так, как и предсказывал Лю Джан. Поселившись в одном из центральных отелей с привычным названием «Мари-отт», Расписной пошел прогуляться по вечернему Пекину и уже через пару часов встретил двух накачанных китайцев, из-под воротничка рубашки которых виднелся край цветной наколки. Недолго думая, Расписной решил воспользоваться представившимся случаем и подал знак членам Триады, характерный не только для обычного приветствия, но и с просьбой о помощи.
Тусклый взгляд китайцев тут же оживился, они переглянулись, внимательно осмотрели незнакомца с ног до головы и обратно, снова переглянулись, чуть заметно кивнули друг другу, потом знаком показали следовать за ними. Вскоре эти двое связали его с другим китайцем, что-то ему прокричав на гортанном китайском, тот согласно кивнул и отвел московского гостя к третьему китайцу, потом состоялась встреча с четвертым, и только пятая встреча оказалась последней. Об этом Расписной понял, когда остановился перед описанным Лю Джаном домом с драконами.
После того, как приведший его китаец что-то проговорил охране, один из них, внимательно взглянув на русского гостя, кивнул ему следовать за ним.
Китайский фарфор, многочисленные картины известных европейских мастеров перемежались с китайскими шелковыми панно, расписанными китайскими мастерами, – все говорило о том, что у хозяина многосторонний вкус к красивым вещам.
Сначала Расписной хотел идти со спокойным достоинством, словно с подобной роскошью ему приходится встречаться каждый день, но тут ему в голову пришло, что для посредника, которого он изображает, это будет неправильно и сразу вызовет подозрение, а потому принялся осматриваться по сторонам, причмокивая от удовольствия созерцать такое великолепие.
Наконец русского гостя ввели в большую залу, за длинным столом которого восседал на своеобразном троне китаец с гордой осанкой. На вид ему было немногим больше пятидесяти, но европейцам всегда довольно затруднительно определять возраст азиата. Остановившись посреди залы, Расписной в полупоклоне, как и учил Лю Джан, поприветствовал хозяина.
