— Пошел к черту, — вежливо пожелала я и заглянула в квартиру.
А там все было нормально.
В этот момент Володька, вспомнив, что он мужчина и в принципе хоть когда-то должен взять верх, плечом оттеснил меня и ворвался в квартиру, держа свой пистолет обеими руками и поводя стволом влево-вправо, точь-в-точь как в дурацких голливудских фильмах. Я неторопливо шла за ним.
Изучив ванную, туалет и кухню, Володька рванул в комнату. Через секунду оттуда послышался нелитературный его вскрик:
— …Твою мать!
— Она-то здесь при чем? — заметила я и зашла следом.
Когда я увидела то, что вызвало такую его реакцию, мне тоже захотелось сказать что-то неприличное: перебор все-таки состоялся. В моей комнате на полу лежал Сема Поприн. Его поза и лицо не оставляли сомнений: мертв.
— Застрелен, однако, — заметил Володька, показывая на пулевое отверстие в голове хозяина «Эдельвейса».
Я подошла ближе и посмотрела внимательнее.
— Именно это я хотела проделать с ним час назад, — проговорила я, — а вот теперь не знаю, что и подумать.
— Я вызываю ребят, — сказал Володька и потянул из кармана свой сотовый телефон.
— А не хочешь ли вначале убедиться, что здесь больше ничего нет? — спросила я.
— Ты ждешь еще и поздравительную открыточку к этому подарочку? — попытался пошутить Володька.
В ночной тишине было слышно, как лифт, привезший нас на мой этаж, поехал вниз.
— Люди отдыхают, а я как самая распоследняя сирота уже второй день бегаю по непонятным делам, — вздохнула я. — Пойду посмотрю в кухне, нет ли там каких следов.
В кухне не было ничего интересного. Посмотрев на чайник, я поняла, что и кофе пить не хочется. Пусть такими делами балуются судмедэксперты — они привычные ко всему, а у меня соседство с мертвым папиком вызвало некое, как бы это сказать, чувство неуютности, что ли.
Я вышла с кухни и направилась в комнату.
В это время на лестничной клетке послышались быстрые шаги, не запертая нами дверь распахнулась от мощного удара и в квартиру влетели несколько милиционеров с пистолетами наготове.
— Всем на пол, суки! — проорал первый из них — коренастый коротко стриженный сержант с придурковатыми белесыми глазами.
— Минуточку, ребята! — Володька выглянул из комнаты, словно забыл, с кем и в какой ситуации имеет дело. Он сунул руку в карман пиджака и тут же получил и по руке, и по пиджаку, и, кажется, по физиономии тоже. За последнее не ручаюсь, не заметила, но мне кажется, что не обошлось: обстоятельства диктовали ментам поступить именно так, а не иначе.
