— Всего-то? — спросила я. — Так вы, значит, ищете бывшую хозяйку машины? Это я, здравствуйте.
— Почему же бывшую? — подозрительно спросил первый.
— Потому что это уже не машина, — отрезала я. — Еще вопросы есть или как?
Вопросов оказалось гораздо больше, чем мне хотелось. Последующий час был просто украден из жизни и безнадежно потрачен на никчемные разговоры, сводящиеся в основном к версиям, которые я сама призвана была выдвигать. По крайней мере, на этом настаивали оперативники, спрашивая меня про врагов и недругов.
Я не стала им врать, что меня все любят и весь мир ходит у меня в друзьях, — эти скучные люди все равно бы не поверили. Они привыкли не доверять людям. По этой причине я отвечала односложно: «нет„, „не знаю“, «не понимаю“ и имитировала глубочайшие дамские переживания, прикладывая к глазкам платочек. Весь макияж стерла во время этого спектакля.
Все закончилось неожиданно по причине всеобщего изнеможения: ребята отбили языки, а мне уже и стирать стало нечего. Получив приглашение посетить завтра РОВД, где, скорее всего, та же тягомотина начнется с начала, причем с того же самого, я наконец-то освободилась и, мило попрощавшись с заслуженными работниками языка и мозгов, в раздражении пошла прямо по проезжей части — подвезти никто не догадался, поэтому оставалось надеяться, что мотор поймается сам.
Меня нагнал запыхавшийся Володька, раздраженный не менее меня.
— Слишком быстро идешь, Тань, я не успеваю, — пропыхтел он.
— Наверное, у меня ноги длиннее, — блеснула я наблюдательностью, а Володька, пробурчав что-то непонятное, взял меня под руку и вывел на тротуар. Потом он остановил проезжающий мимо «жигуленок», и на нем мы благополучно доехали до моего дома.
Я вышла из машины первой и в задумчивости остановилась на тротуаре, задрав голову вверх.
— О чем грустишь? — спросил Володька, подходя сзади и кладя обе руки мне на плечи. — Если о «девятке», то она не стоит того. Радуйся: сама жива осталась.
Я закурила и, не отвечая Володьке, произнесла как бы сама себе:
— Сегодняшний день для всех нормальных людей уже закончился, а для меня, похоже, он еще будет длиться и длиться. Судьба такая.
— Ну-у, — глубокомысленно протянул Володька, — в общем, оно, конечно же, и так, но все зависит от вас, девушка. Может быть, он и быстро закончится. Я про день. Честно говоря, я себя тоже чувствую усталым. Немножко.
Я взглянула на Володьку.
— Мне кажется, что ты меня не понял, опер, — сказала я, — или, возможно, я тебя неправильно поняла, что, впрочем, вряд ли.
