Поприн поморщился и стал пальцами выбивать по столешнице какую-то мелодию.
— Даже так, Татьяна Александровна… — задумчиво произнес наконец он. — Но меня это не касается. Однако интересно, что вы решили заняться шантажом. Это показывает, что с вами можно договориться. Меня это радует.
— Кто здесь говорит про шантаж? — Мое удивление было совершенно натуральным. — Я всего лишь задала вам вопрос, а вы кидаете такие неприличные обвинения. Будем считать, что слово «шантаж» я не расслышала, но почему у вас возникло такое мнение, узнать хотелось бы.
— Гриша тщательно скрывает свою принадлежность к этому клубу, и никто не знает, кроме самого ограниченного круга, что он здесь учредителем вместе со мной. Вы мне дали еще одно доказательство вашей слежки. Мы совсем недавно встречались с Гришей и обсуждали с ним кое-какие проблемы, тогда вы нас, очевидно, и засветили.
— Все гораздо проще, — решилась я на легкую провокацию. — Я сегодня встречалась с Григорием Ивановичем…
Я нарочно не стала заканчивать фразу, оставляя на усмотрение Поприна придумать самому ее окончание. Но он улыбнулся и погрозил мне пальцем.
— Гриша еще вчера улетел в Париж по делам своего «Потока». Не нужно так неуклюже врать. Короче, Татьяна Александровна. Давайте договариваться. Не будем касаться всех ваших отчетов. Я так думаю, а думаю я всегда правильно, что сегодня вы уже Изольде отчитались. Но перед каждым следующим отчетом, касающимся меня, вы будете приходить ко мне сюда, и мы с вами будем вместе решать, что стоит говорить моей благоверной, а чего ей знать необязательно. Платить я вам буду в два раза больше, чем Изольда. Годится?
Я промолчала.
Поприн внимательно посмотрел на меня и осторожно спросил:
— Про Ольгу вы уже ей рассказали?
Я снова промолчала.
— Значит, рассказали. Жаль, жаль. Придется придумать что-нибудь, будто она у меня секретарь, хотя все равно — не поверит.
— В чем же все-таки причина разногласий между Изольдой Августовной и вами? — спросила я, занимаясь злостным уклонизмом от необходимости отвечать и продолжая гнуть свою линию.
— Смешная вы девушка, — улыбнулся Поприн. — К чему такие вопросы? Что мы с Изольдой, очень оригинальная пара, что ли? Да просто-напросто надоели мы друг другу хуже маргарина, и удерживают нас только взаимные финансовые расчеты да деловые связи. Без меня ей придет полный каюк. Вот она и «мечет икру», следит да устраивает мне истерики. Боится, что я уйду. А я все равно уйду. Мне с этой грымзой уже не только не жизнь, но даже и не прозябание. Геморрой один. Так, значит, мы с вами договорились?
