— Возможно, — проговорила я, — а теперь задаю закономерный вопрос: зачем вам это надо?
Пшенников-второй улыбнулся на сей раз достаточно хищно и произнес:
— У меня есть свои интересы в данном деле, и я просто хочу быть в курсе. Знаете, лишняя информация никогда не повредит, а вот отсутствие ее повредить может, и даже очень.
Я побарабанила пальцами по крышке стола, быстро соображая, что бы можно такое предпринять.
— Ну так как? — Мой гость интонацией надавил на меня и с силой затушил окурок в пепельнице. — Начинаем торги, чтобы не тянуть время?
— Мне нужно подумать, — призналась я наконец. — Сколько у меня есть времени?
Пшенников выдернул запястье из-под белой манжеты и посмотрел на часы.
— Ну, будем считать, что минут десять-пятнадцать у вас точно есть, — задумчиво сказал он.
— А что потом? — сразу же полюбопытствовала я.
— Потом я, к сожалению, буду вынужден вас покинуть, Татьяна Александровна. Я улетаю в Европу по делам. К сожалению, самолет ждать не будет. Я еще не настолько богат, чтобы содержать собственный авиатранспорт.
Я оказалась в сложном положении. У меня не получилось узнать, что именно интересует Пшенникова-второго. Он говорил нарочито неясно и туманно, возможно, сам не зная точно сути моего вчерашнего задания, которой я и сама, правда, не ведала.
Пришлось признаться, что вопрос, который он передо мной поставил, слишком сложный, и я не могу решиться вот так сразу. Профессиональная этика не позволяет. Высказав эту глубокую мысль, я не удержалась и почесала в затылке: меня накрыло явление дежа вю. Показалось, что за сегодняшнее утро я уже один раз произносила эти слова. Или действительно — произносила?
Тогда Пшенников решил взять быка за рога.
— Тысячу? — спросил он и тут же уточнил: — Долларов, разумеется. Это достаточная цена?
— Для профессиональной этики? — с легким испугом спросила я.
— Ха! — Пшенников снова рассмеялся и приподнял планку: — Хорошо, уболтали. Предлагаю полторы штуки баксов, но это самый край. Вряд ли вам ваш клиент заплатит больше за полдня. В сущности, чем вы вчера занимались? Можно сказать, что прогулками и разговорами. Меня интересуют эти прогулки и эти разговоры. Неужели полторы штуки гринов мало? Побойтесь бога.
— Может быть, нет, а может быть, и да, — я тоже затушила сигарету в пепельнице. — Будем считать, что наши переговоры закончились неудачно. Ничем не могу вам помочь, Григорий Иванович.
Пшенников пронзил меня острым взглядом и встал.
— Ну что ж, если это ваше последнее слово, к сожалению, я вынужден откланяться. Хотя, не буду скрывать, надеюсь, что в последний момент, возможно, вы и передумаете, Татьяна Александровна.
