— Понятно, — самому себе сказал Расстегаев, не отвечая на мой вопрос.
— Аркаша, я прошу тебя, скажи им, что это не я! Ну, пожалуйста! — Эльвира заплакала и умоляюще посмотрела на Аркадия. — Пусть меня оставят в покое.
Расстегаев презрительно оглядел ее перепуганное лицо и сказал:
— Езжай домой. Мне не звони и вообще сиди дома.
Эльвира закивала и, не чуя ног от радости, кинулась к своей машине. Поспешно заведя мотор, она покинула двор. Расстегаев проводил девушку злым взглядом и повернулся к мне.
— Вы, конечно, будете подозревать ее во всех смертных грехах, — кивнул он в сторону удалившейся Эльвиры.
— Не буду, а уже подозреваю, — с усмешкой возразила я.
Я вообще к этому Расстегаеву не чувствовала ни малейшей симпатии, тем более что он себя так высокомерно повел во время первой нашей встречи. Поэтому я решила особо не утруждать себя вежливыми манерами.
— И совершенно зря, — произнес Аркадий Дмитриевич.
— Если вы представите мне факты, свидетельствующие о том, что она не причастна к краже денег из вашей конторы, я с удовольствием перестану ее подозревать. А то мне даже как-то ее жалко.
Расстегаев с каменным лицом выслушал меня, а потом покачал головой.
— Нет, она не способна на то, чтобы украсть деньги из сейфа. Вернее, способна, но у нее не хватит наглости и ума.
— А вы принципиально выбираете себе в любовницы дурочек? — ухмыльнулась я.
— Ну, это вас не касается, — отрезал заместитель Стекольникова.
— В общем, да. Только если бы не было кражи денег и убийства вашего сотрудника. А так… Извините, этот момент в ваших корпоративных взаимоотношениях, скажем так, будет обнародован. Для заказчика, разумеется…
— Этого не стоит делать, — покачал головой снова Расстегаев. — Дело в том, что Вова сам… Как бы это сказать… Хочет с Эльвирой закрутить. Но… Во-первых, он женат. Во-вторых, так получилось, что Эльвира выбрала меня. Не стоит ущемлять его самолюбие.
— Ну, допустим, — равнодушно-презрительно отреагировала я. — Меня интересует убийство Герасименко и кража денег.
— Когда убили Валерия, действительно мы были вместе, — наморщил лоб Расстегаев. — Но я сказал милиционерам, что был просто дома, а Эльвира сказала про мать. И… — Аркадий Дмитриевич слегка замялся, — вы можете, конечно, копать дальше, но ни я, ни она не убивали Герасименко. И вы не докажете, что это сделали мы. Тем более насчет денег… Эльвира, как вы понимаете, сама бы не додумалась. А мне… По сути, воровать у себя. Зачем мне это надо? А читать мне лекции о морали не надо, я ничего не хочу комментировать.
