Мы расстались большими друзьями. Правда, я больше двух часов просидела в кабинете с тропическим климатом в пальто и платке на голове, но теперь я видела, что мои мучения были не напрасны. Я убедилась в том, что Алиев не виновен в краже документов из сейфа Каминского, так как его радость и воодушевление по поводу компромата на Овсепяна явно были неподдельными.
Выйдя из-за стола, Алиев долго тряс мне руку, чуть не вывихнув мне ее при этом, так как, несмотря на невысокий рост, силушки у него хватало.
Алим проводил меня до самой машины и выразил предположение, что когда-нибудь мы с ним еще увидимся при более благоприятных обстоятельствах. Ну да, познакомился-то он со мной, гоняясь за моей машиной по Тарасову в «Нексии», попал в аварию, потерял зубы… А продолжилось знакомство тем, что он заставлял меня чуть ли не переодеваться, чтобы войти к Алиеву в «приличной одежде», как это у него называется.
Я села в свою родную «девятку» и поехала домой.
* * *
Поднявшись в квартиру, я с ужасом обнаружила, что на сборы и дорогу к Терентьеву мне осталось всего три часа! Какой кошмар!
Впрочем, не думайте, что Терентьев жил так уж далеко от моего дома. Напротив, достаточно близко. Но любая женщина поймет меня. Если у вас важное свидание с мужчиной, который произвел на вас определенное впечатление, и если свидание, вполне вероятно, может затянуться на всю ночь, то три часа на сборы, на все про все, это настоящая катастрофа!
Однако следующее, что я сделала, это бросилась к автоответчику.
Когда после гудка вновь раздался голос моего телефонного злодея, я, хоть вы можете мне, конечно, и не поверить, обрадовалась ему, как родному! Он и вправду за эти несколько дней стал мне и ближе, и роднее, хотя обладателя голоса я еще и в глаза не видела. Каждый раз его угрозы действовали на меня как хорошая встряска, и я неожиданно для самой себя обретала новые силы для расследования этого запутанного дела. На сей раз голос говорил следующее:
— Ты меня ослушалась! Ты все-таки продолжаешь вести это дело! Так вот, знай, что пощады тебе не будет! Я слежу за каждым твоим шагом!
Я заметила, что слог его с каждым звонком становился все более выспренним. По-моему, все эти громкие слова — «ослушалась», «пощады не будет» и тэ дэ — он черпал из какого-нибудь захудалого детективного романчика. Вероятно, думал, что именно так должен выражаться классический преступник.
Голос между тем продолжал:
— Я позвоню тебе сегодня поздно вечером. Если тебя не окажется дома, то я пойму, что ты продолжаешь расследование. В таком случае мой вечерний звонок будет последним предупреждением.
