— Они хотели меня изнасиловать, — кокетливо произнесла Вобла, стыдливо опустив глазки. — Я всегда умела нравиться мужчинам.
Сомневаюсь, что у нападающих действительно было такое намерение, но если оно и было, то тут же испарилось, когда один из мужиков достал карманный фонарик и нацелил луч на предполагаемую жертву.
— М-да-а, хороша красна девица, — заключил он. — Тебе бы, милая, сниматься в фильме «Мумия возвращается», без грима на главную роль подойдешь! Ну что, устроить тебе кинопробу? А ну, красавица писаная, скидай-ка пальто. Да побрякушки свои сними, не забудь. Пока добром просим. Пискнешь — хуже будет!
Вобла твердо решила сопротивляться, но, по ее же словам, «что может сделать одна беззащитная женщина против троих огромных, дурно пахнущих мужчин»? На самом же деле для беззащитной женщины она действовала достаточно решительно, — судя по беспорядку в одежде, отдать добром свое кровное имущество она наотрез отказалась. Началась свалка. Кому-то из нападающих Вобла успела прокусить руку, благо вставные зубы были высокого качества, кому-то нанесла тяжкие телесные повреждения, расцарапав ему всю морду ногтями, кто-то испуганно вскрикнул, потянув Воблу за волосы и стащив с ее головы парик. Наверное, подумал, что в пылу сражения ненароком снял со своей жертвы скальп. Но численный перевес был явно не на стороне Воблы. Мужики обобрали ее и оставили на поле брани.
Проплутав еще немного, Эмма Эдуардовна выбралась обратно на вокзал, а поскольку после потасовки вид у нее был совершенно непотребный, милиция приняла ее за личность без определенного места жительства, то есть попросту за бомжа. Так она оказалась в распределителе, где я ее и обнаружила.
Мне надо было выяснить у Эммы Эдуардовны еще несколько важных моментов. Я пообещала ей, что в случае помощи, оказанной следствию, то есть мне, на добровольных началах, я позабочусь о ней: доставлю обратно в Тарасов и сниму для нее номер в какой-нибудь гостинице, а там пусть Каминский сам решает, что с ней делать. Она с радостью согласилась на мои условия.
Потолковав с Эммой Эдуардовной, я без особого труда выяснила, что никаких документов в сейфе она не видела, не трогала и в руки не брала. Не было их и у Андрея, она точно знает. Они забрали только деньги. Что касается серебристой «Нексии», то тут Эмма Эдуардовна показала не только абсолютную непричастность к этому темному делу, но и полное незнание марок и моделей машин. Ну, разумеется! Любовник, хоть он и водитель по профессии, учил ее не тому, чем «шестерка» отличается от «девятки», а карбюратор от трамблера.
